В серой зоне - Адриан Оуэн (2020)

Точно так же можно объяснить и некоторые стереотипы: например, считается, что рыжеволосые люди очень вспыльчивы. При встрече с импульсивным «рыжим» мы сразу же отмечаем это качество, ведь нам кажется, что мы давно это «знали». А всех спокойных и рассудительных «рыжих» попросту не замечаем. У меня рыжие волосы, и я хорошо знаю, какую роль предвзятое подтверждение играет в формировании предрассудков. Меня постоянно обвиняют в безрассудности и вспыльчивости люди, с которыми я едва знаком.

В более широком смысле предвзятое подтверждение также, вероятно, играет огромную роль в религиозной вере. В детстве я посещал местную методистскую церковь и слышал, как священник приветствует усилия девушки, победившей рак. Во время лечения она приходила на церковные службы, и община молилась за нее. «Вот доказательство силы молитвы», – сказал тогда священник. А я сразу вспомнил своих друзей, с которыми познакомился в больнице, где меня лечили от болезни Ходжкина. Они тоже боролись с раком, многие из них верили в Бога, и за них молились в церкви, однако они не выжили. В итоге мы видим, что «сила молитвы» в лучшем случае лишь уравнивает шансы на выздоровление. Тем не менее с нашей предвзятостью подтверждения мы продолжаем верить, даже если нам предложить целую гору противоречивых доказательств.

* * *Как ученый, работающий с семьями пациентов, находящихся в серой зоне, я часто попадаю в неудобные положения, поскольку вынужден наблюдать наиболее наглядные и горькие примеры такой предвзятости. Столкнувшись с отсутствием реакции у пациента, его родственники часто придумывают причины, объясняющие происходящее с их точки зрения. Быть может, пациент просто устал? Или виноваты лекарства – действуют усыпляюще? А может, больной в плохом настроении и не хочет пожать в ответ руку? Семьи готовы цепляться за единственный раз, когда пациент ответил на сигнал, но игнорируют бесчисленные случаи, когда ответа не последовало.

Отмечу, что предвзятость подтверждения – еще не все. Допустим, вы не проводите у постели больного все время. Представьте, что его руки сжимаются постоянно, и в ответ на просьбу, и просто так. Это ничего не значит; может, зуд, который не дает уснуть, или просто спонтанное автоматическое движение, полностью лишенное сознательного намерения. Вы подходите к постели и просите родного человека сжать вам руку – и это случается! А потом вы уходите, и его рука сжимается снова, уже без вас. И не имеет к вам никакого отношения, никакой связи с вашей просьбой. Только вы этого никогда не узнаете. Безмолвный ответ в ваше отсутствие тоже важен, однако потерян навсегда, потому что никто не был его свидетелем.

Вследствие описанных явлений – предвзятости подтверждения и событий, происходящих без свидетелей, – мы придаем куда больший вес реакциям, которые наблюдаем, и полностью игнорируем все отрицательные реакции или реакции, которых не замечаем. Хотя статистически все данные имеют одинаковый вес.

Я не мог определить, поддалась ли семья Скотта предвзятому подтверждению или они действительно заметили что-то, упущенное в клинике. Как ученый, я склонен больше верить первому, как обычный человек – более чем готов принять второе. Родители Скотта изо всех сил старались помочь сыну, что просто не могло оставить меня равнодушным. Они верили, что Скотт их слышит и отвечает, и я был очень тронут. Родители искренне поддерживали своего ребенка, убежденные в том, что он чувствует их любовь даже спустя десять лет после аварии.