Как мы ориентируемся - Маура О’Коннор (2021)

Для проверки этой идеи Левинсон обратился к экспериментам двадцатилетней давности – к тем самым, которые проводил Дэвид Льюис в Западной пустыне. Левинсон отправился в буш с десятью мужчинами из племени гуугу йимитир – пешком и на машине. С того места, где они останавливались, он просил спутников указывать направление на разные объекты – острова, фермы и горы, – расстояние до которых могло быть очень разным, от пары километров до нескольких сотен. Аборигены практически сразу же показывали, где находится тот или иной объект, и Левинсон определял направление по компасу, записывал свое местоположение и сравнивал с направлением по топографической карте. Всего Левинсон сделал 160 таких измерений, и результаты поражали. Среднее отклонение между навигационным счислением аборигенов и направлением по компасу составляло 13,5 градуса. «Для жителей Европы такая точность недостижима», – писал Левинсон в своей книге «Пространство в языке и познании» (Space in Language and Cognition)[200].

Может ли оказаться так, что люди, говорящие на языке, который требует постоянного навигационного счисления, ориентируются лучше индоевропейцев? Судя по тому, что видел Левинсон в Квинсленде, это было действительно так. Но для доказательства требовались исследования за пределами Австралии, в регионах, где говорят на похожих языках с «абсолютным» пространством. Левинсон собрал группу студентов с целью исследовать когнитивные способности, поведение и восприятие пространства для разных языковых групп в разных уголках планеты, и за несколько лет они провели несколько исследований, повторявших эксперименты с навигационным счислением.

В горах Чьяпас в Мексике Левинсон и его жена, американский психолингвист Пенелопа Браун, провели полевые исследования среди цельталь, индейского народа группы майя, населяющих субальпийские сельские области в муниципалитете Тенехапа. В языке цельталь присутствуют как абсолютные, так и относительные термины. Но регион, где живут цельталь, относительно небольшой, и для путешествий по горам они используют тропы, о которых тщательно заботятся. При проверке точность навигационного счисления цельталь не достигла уровня гуугу йимитир. Похоже, те, кто полагался только на абсолютные языковые системы отсчета, гораздо лучше ориентировались на местности и находили дорогу.

Одним из тех, кто решил повторить эксперименты Левинсона, был немецкий антрополог Томас Видлок. Он заинтересовался группой племен сан – охотниками и собирателями, которых раньше называли бушменами и которые живут на территории Ботсваны, Намибии и Замбии, – и в 1993 г. отправился на север Намибии, чтобы изучить навигационные способности племени хайлъом (на месте твердого знака в латинской передаче названия племени стоят две вертикальные черты – так передается один из щелкающих звуков, используемых в языках бушменов: в данном случае язык на короткое время прижимается к зубам и резко отводится). Группа хайлъом численностью около 15 тысяч человек живет в бассейне Калахари, и среди остальных племен сан их способности к навигации овеяны едва ли не легендарной славой. Видлок познакомился с литературой, в которой описывались их навыки. Один из охотников утверждал, что его проводник определял направление точнее, чем портативный прибор GPS. Видлок также знал, что во время пограничной войны между Анголой и Северной Намибией в середине XX в. армия Южной Африки создала целую идеологию вокруг этих навыков и использовала их для преследования противника в буше. Видлок писал, что бушменов изображали как сверхлюдей или скорее как ужасных диких существ, обладавших сверхспособностями. И более того, белые армейские чины, подобно антропологам XIX в., приписывали племенам сан животное начало. Со стороны бушмены казались не «обладателями природного дара – напротив, это природа еще не полностью освободила их от своей хватки»[201].