Король-ворон - Мэгги Стивотер (2016)

– А кто такие эти «мы»? – спросила мать Гэнси тоном, предполагавшим, что ей нравится думать, будто у них есть что-то общее.

– О, ну, знаете, чересчур образованные молодые люди, доводящие себя до нервного срыва в достойной погоне за совершенством, – пояснил Генри. Родители Гэнси рассмеялись. Блу ковыряла салфетку. Гэнси был спасен, а Блу – выброшена на мель.

Впрочем, мистер Гэнси заметил это и перехватил мяч, прежде чем тот коснулся земли: – Я бы очень хотел прочесть что-нибудь в твоем авторстве, Блу, о том, каково расти в доме ясновидящих. Ты могла бы написать диссертацию или мемуары, но в любом случае это будет очень увлекательно. У тебя очень особый, индивидуальный тон и стиль, даже когда ты говоришь вслух.

– О, да, я тоже заметила, дивный генриеттский акцент, – тепло добавила миссис Гэнси. Они были прекрасными командными игроками. Отличный отраженный бросок, одно очко в пользу Гэнси, выигрывает команда «Прекрасное самочувствие».

– Я почти забыла про брускетты, – сказала Хелен. – Они сейчас сгорят. Дик, ты не поможешь мне принести их?

Команду «Прекрасное самочувствие» резко распустили. Гэнси вот-вот узнает, откуда у него неприятности.

– Да, конечно, – согласился он. – Кому-нибудь что-нибудь принести, раз уж я иду на кухню?

– Вообще-то, если захватишь мой график мероприятий с комода, было бы славно, спасибо, – сказала ему мать. – Мне надо перезвонить Мартине и убедиться, что она сможет приехать пораньше.

Брат и сестра Гэнси отправились в дом, где Хелен сначала вытащила хлебцы из духовки и только потом повернулась к нему:

– Ты помнишь, как я попросила тебя сообщить мне, какую грязь потенциально можно накопать на твоих богатеньких друзей, чтобы я могла принять меры, прежде чем мама пойдет на выборы?

– Полагаю, это риторический вопрос, – ответил Гэнси, принимаясь за сервировку брускетты.

– Ты мне не прислал никакой информации на этот счет, – упрекнула его Хелен.

– Я отправлял тебе вырезки о розыгрышах во время Недели приколов.

– И все же ты забыл упомянуть, что дал взятку директору.

Гэнси перестал сервировать брускетту.

– Ты и впрямь это сделал, – констатировала Хелен, без труда читавшая все эмоции у него на лице. Брат и сестра Гэнси были настроены на одну радиоволну. – И ради кого из них ты пошел на это? Кто из твоих друзей? Этот, из трейлерного городка?

– Только не надо оскорблений, – решительно отрезал Гэнси. – Кто тебе рассказал?

– Мне рассказали бумаги. Тебе еще нет восемнадцати, знаешь ли. Как тебе вообще удалось убедить Брулио оформить этот документ? Он же вроде должен быть папиным юристом.

– Папы это вообще не касается. Я не тратил его деньги.

– Тебе семнадцать. Какие еще деньги у тебя есть, кроме семейных?

Гэнси взглянул на нее:

– Подозреваю, ты прочла только первую страницу документа.

– У меня на телефоне открылась только она, – сказала Хелен. – А что? Что там на второй странице? Господи Боже. Ты отдал Чайлду этот свой склад, да?

В ее формулировке это звучало так честно. Он предполагал, что так и было. Один диплом Эгленби в обмен на фабрику Монмут.

«Скорей всего, тебя здесь уже не будет, чтобы скучать по Монмуту», – сказал он себе.

– Во-первых, что он такого сделал, чтобы заслужить подобное? – наседала Хелен. – Ты с ним спишь?

Негодование охладило его тон:

– То есть, дружба – недостаточно достойная причина?

– Дик, я вижу, что ты изо всех сил стараешься придерживаться высоких моральных принципов, но, поверь мне, у тебя не получается. Чтобы достичь таких высот, тебе потребуется не просто лестница нравственности, но еще и стул, чтобы поставить лестницу на него. Неужели ты не понимаешь, в какое ужасное положение это поставит маму, если твоя глупость выплывет на свет?

– Мама тут ни при чем. Это сделал я.