Ледокол - Валерий Рощин (2016)

Несший вахту на мостике Банник выскочил на крыло и поднял бинокль…

Видимость была плохой. Однако в сумеречной белой дымке второй помощник разглядел, как от далекой ледяной глыбы, прозванной моряками «Семен Семеныч», во все стороны расходятся кривые темные росчерки.

— Шо за черт… этого нам еще не хватало, — проворчал он.

Под раскатистую канонаду молнии трещин приближались к ледоколу. Одна из них «ударила» рядом с левым бортом. Другая «воткнулась» в корму.

В это время члены музыкального коллектива пытались обуздать подаренный баян: Кукушкин растягивал меха и наугад нажимал на кнопки, остальные пели. Находясь чуть ниже ватерлинии, они вдруг стали свидетелями ужасного происшествия.

Кусок левого борта издал ужасающий по силе скрежет и прогнулся внутрь.

Все замерли.

Баян «вздохнул» и замолк.

Беляев, Цимбалистый, Кукушкин и два матроса зачарованно взирали на теряющие форму листы металла.

— Едрит вашу мать… — прошептал Беляев и толкнул Цимбалистого. — Чего стоим-то? Надо валить и доложить начальству!

Боцман возмущенно замычал и кивнул на Кукушкина.

Полярник понял его с полнамека:

— Мишка, ты самый проворный! Бегом в рулевую!

Выронив баян, пилот сорвался с места и через несколько секунд уже взбирался по трапу…

* * *

Повинуясь какой-то неведомой силе, льды пришли в движение. Трещины с грохотом прошивали белое поле; льдины наползали друг на друга, образуя высокие торосы.

Один из вогнутых участков борта ледокола прорвался. Вода устремилась внутрь. Матросы бросились врассыпную.

Оказавшийся рядом боцман Цимбалистый зацепил одного за одежду, удержал и, устрашающе мыча, указал на лежащие у переборки «заплатки».

Придя в себя, тот кивнул и кинулся устранять пробоину…

— Полундра! — кричал в это время Банник в микрофон трансляции. — Все наверх!

Севченко был на мостике и метался от одного крыла к другому.

В рулевую ворвался Кукушкин и, мешая слова с тяжелым дыханием, доложил:

— Товарищ капитан, в трюмном отсеке — там, где мы репетировали — течь!

— Внимание! — схватил микрофон трансляции Валентин Григорьевич. — Старшему механику и аварийной команде прибыть в трюмный отсек номер шесть! Перенести запасы на вторую палубу и ликвидировать течь!

* * *

Под декой трюма «Громова» находилась балластная цистерна. Металлические конструкции, разделяющие деку и днище судна, наверняка были изъедены ржавчиной. А тут снаружи такое изуверское насилие. Конструкции, естественно, деформировались. Часть энергии они передали днищу, тоже «убитому» ржавчиной. В результате образовалась течь величиной со средний Петергофский фонтан.

Врубив осушительный насос, спасательная команда вскрыла горловину цистерны и во главе с боцманом на карачках заползла под деку. Потом началась вторая часть «Марлезонского балета». Цимбалистый пытался уменьшить поступление воды паклей, накладывал сверху резину, накрывал металлической пластиной и пытался прижать ее болтами…

Не получалось. Ледяная вода хлестала через края заплатки. И хлестала так, что откачивающий насос не справлялся.

Тогда к работе приступил сварной. За 15 долгих минут он соорудил так называемый «талреп» — хреновину, при вращении средней части которой из нее выдвигались в противоположные стороны два стальных стержня с площадками на концах. Одна площадка упиралась в деку, вторая — в затычку на днище.

В общем, после часа борьбы с течью в трюме наступило затишье.

Мокрые с головы до ног, дрожащие от холода Петров, Черногорцев, Цимбалистый и несколько матросов направились к выходу из трюмного отсека. Воды было по колено, но больше она не прибывала.

В коридоре уставшую спасательную команду встретил кок.

— Кладовые затопило, — оповестил он расстроенным голосом.

— Остались без продуктов? — усталым голосом поинтересовался Петров.