Как до Жирафа… - Маргарита Ардо (2019)

Я водил ладонями по её груди, животу и белым бёдрам, с удовольствием замечая, как она отзывается. Послушная. Чувствительная. И я её чувствую, как жокей – любимую лошадь, как водитель – машину, подчиняющуюся малейшему повороту руля, как планерист, пускающий планер по потоку ветра. В этом было наслаждение. Та самая правильность. Желание развить скорость и понестись, не притормаживая. И я не стал себя сдерживать. До нарастающего напряжения внизу живота, до безумия в ритме и расслабления со стоном.

– Хорошая моя, – прошептал я, приникая к ней всем телом.

– Ромашка? – томно спросила она.

– Ромашка, – кивнул я и коснулся лбом её лба. А потом отвалился на спину, совершенно счастливый.

Он притихла, затем повернулась на бок, её грудь всколыхнулась, палец провел по моему животу невидимую дорожку. Я снова её захотел, и теперь субординация была нарушена… А потом ещё и ещё. Словно мы были студентами, дорвавшимися, наконец, до свободного секса в кампусе.

Нежность сменялась страстью, романтика хохотом. Так и должно было быть. Так и есть.

И только одновременно зазвеневшие телефоны сообщили нам о том, что у реальности на нас есть свои планы. К примеру, обсуждение рекламной кампании, чтоб её!

– Куда ты пропал?! – пробасил отец в трубку.

– Пробки, – соврал я. – Еду.

– Пришлось задержаться, прости, Анечка, – эхом послышалась неловкая ложь рядом.

Звонки отбиты, и я кивнул моей Ромашке, запутавшейся в простынях:

– Если что, скажешь менеджеру, что Андрей Викторович в курсе.

– О да, – невинно проговорила Катя и провела рукой по внутренней части моего бедра и выше – до самого чувствительного места, – он дал мне срочное задание.

– Очень срочное, – хрипло прошептал я.

– Только не вздумай мне бонусы за него начислять, – рассмеялась Катя.

– А штрафы можно? – пробормотал я.

– Нет, – ответила она и заставила меня зажмуриться от удовольствия.

Мы никак не могли попасть в офис прямо сейчас. Город стоял в пробках. В одной большой-пребольшой пробке. И коли городская администрация никак не возьмётся за прокладку метро, надо же было ей как-то помочь…

* * *

Подбодрённые дождём и нетерпеливыми звонками, мы с Катей всё же выпали из подпространства и вернулись в реалии розничных и оптовых продаж, маркетинга и поставок.

– Совсем сдурел?!! – ласковым рёвом поприветствовал меня отец. – Какими ещё словами тебе говорить про Кутейкину?!

– Да никакими, – просиял я и уселся, беспечно листая презентацию рекламщиков.

Какие они молодцы всё-таки, выдумали такой чудесный бред! В душе всё пело. Отец был похож на доброго, но голодного медведя, которому просто Маша пирожков из корзинки не дала. Чёрт, как я не догадался его любимых с ливером притащить?! Ему Надя для здоровья запрещает, а я-то знаю, что за этот жареный пережиток советских буфетов он пойдёт даже на преступление. Наверное, поэтому в купленный пять лет назад дом во Франции семья старшего Гринальди никак не переберётся. Всё дело не в «Жирафе», а в советских пирожках! Разве ж объяснишь французу, готовящему рататуй и бланманже, что надо ливер заколбасить в тесто пожирнее и масла-масла побольше, не какого-то там оливкового, что вы, фу, какая гадость, а нашего донского, нерафинированного, с запахом подсолнечника.

– Мало других юбок?! – вскипел отец, стукнул кулаком по столу так, что мраморный лев мило подскочил. – Я говорю: оставь девочку в покое! Твои игры долгими не бывают! Она не для интрижек!!!

Я сощурился, удивлённый: так он за Катю переживает? И вдруг в голове вспыхнула догадка:

– Оу, папа, а ты не из-за своего друга о ней печёшься?

– Какого друга? – буркнул отец, но я по его виду понял, что это просто вопрос, выброшенный в воздух, как отвлекающая фальш-ракета.

– Который в Дубае погиб.

Отец сглотнул. Поджал губы и сел в директорское кресло. Прежде чем, он соврёт мне что-нибудь, я добавил: