Год нашей любви - Сарина Боуэн (2014)

На самом деле, он говорил, точно как доктор, которого я посещала. Можете чувствовать это? А как насчет вот этого?

И внезапно все стало неправильно. Я оттолкнула его руку.

– Ты заставляешь меня ощущать себя лабораторной крысой.

Он отдернул руку.

– Прости. Неправильный подход.

Он потянулся ко мне, взял мое лицо в свои руки и поцеловал. Так было уже лучше, но я все равно была выбита из привычной колеи. Я тонула под весом собственной беззащитности. Если бы это был чемпионат по хоккею, я бы знала, что делать. Совершила бы какой-нибудь дерзкий маневр и отыгралась.

Чувствуя себя загнанной в угол, я потянулась к молнии на бедре спортивных штанов Хартли. Я расстегнула ее настолько широко, насколько могла дотянуться.

Он прервал поцелуй, чтобы опустить глаза на меня.

– А это зачем, Каллахан?

– А почему из нас двоих только я голая?

– Ну… – засомневался он. – Я, конечно, шел сюда не для того, чтобы демонстрировать свои благородные намерения…

– Хартли. – Я посмотрела ему в глаза. – А тебя что, можно принять за человека, у которого есть благородные намерения?

Непонятное выражение появилось на его красивом лице, но он тут же спрятал его за улыбкой.

– Хороший аргумент, Каллахан. И я не из тех парней, которых нужно долго убеждать раздеться. Он расстегнул штаны на стороне сломанной ноги и сбросил их вместе с «боксерами».

А потом мне пришлось сделать над собой усилие, чтобы не пялиться на его эрекцию. Его орган был мощным и красивым, и я должна была что-то с этим сделать.

Я подняла глаза.

– Теперь избавься от футболки.

Он улыбнулся, освобождаясь от нее.

– Каллахан никогда не делает ничего наполовину.

И… бог ты мой!

Комната была залита только светом ночника, который мои родители со свойственным им упрямством все же установили. Но его тусклый свет только подчеркивал рельеф накачанных мышц Хартли и изгибы бицепса, на который он опирался. Его скульптурная грудь суживалась к стройной талии и подтянутым бедрам. Я хотела бы сравнять счет, вложив и ему в голову немного неуверенности, но все пошло прахом. В постели передо мной лежал самый великолепный в мире обнаженный парень, и держался он при этом ничуть не менее непринужденно, чем всегда.

– Так лучше? – Ямочки на его щеках словно насмехались надо мной.

Я не нашлась, что ответить.

Он был потрясающим, и я хотела бы утонуть в океане его совершенства, раствориться в нем полностью. Но я никогда не чувствовала себя такой беззащитной, ведь я хотела его – я хотела этого больше всего на свете, но не могла признаться в своих чувствах. Для Хартли это был эксперимент, ну, или очередная вечерняя авантюра с соседкой Каллахан, правда, на сей раз без одежды. Но для меня это было всем, и мне было страшно. Я надеялась, он не сможет прочитать чувства у меня на лице. Мое сердце судорожно билось.

Ого! Может, ты и правда боишься? – Моя фея надежды снова появилась, одетая в черное кружевное белье и с недовольной гримасой на личике. – Не паникуй, – настаивала она. – Самое интересное только начинается.

Старая добрая Кори, капитан хоккейной команды, всегда была готова рискнуть и не паниковала, даже если до финального свистка оставалась минута, а на табло по-прежнему болталась ничья. Мне нужно было вернуть эту Кори, и как можно скорее.

Прежде чем смогла как следует все обдумать, я подтянулась на руках и обняла Хартли за талию. А затем я сделала то, чего он не ожидал. То, чего я никогда не делала с парнями.

Я лизнула его.

Это было единственное игривое прикосновение языком. Но оно имело совершенно фантастический эффект. Мышцы его живота сократились, а руки сжали бортики кровати. Он явно удивился. Я буквально услышала, как у него перехватило дыхание.

Я качнулась назад и пронзила его взглядом.

– Это тебе за то, что осмелился назвать меня трусихой.

Пораженный, он уставился на меня, а из его груди с шумом вырвался воздух.