Год нашей любви - Сарина Боуэн (2014)

На заднем плане «Принцесса-невеста» близилась к захватывающей развязке, но я едва ли могла что-то слышать. У Хартли был вкус шампанского и истинного мужчины. И его поцелуи не шли ни в какое сравнение со слюнявыми и торопливыми чмоками, которые я получала в школе.

– Каллахан, – сказал он, пока я судорожно пыталась восстановить дыхание.

– М-м-м-м?

– Ты типа… трешься об меня.

Сгорая от стыда, я отпрянула.

– Извини.

Он поправил голову на подлокотнике дивана.

– Вообще-то я двумя руками за. Но не думаю, что ты стала бы это делать, не чувствуя ничего.

– Оу, – сказала я.

Оу.

Он усмехнулся. А потом прошелся рукой между нашими телами к поясу моих штанов для йоги.

– Хартли! – взвизгнула я, хватая его за запястье.

Его взгляд устремился на меня.

– Неужели ты не хочешь узнать?

– Я просто…

Мое дыхание здорово ускорилось, а дышать вдруг стало тяжело. Я оттолкнула его руку и сделала глубокий вдох.

– Каллахан… – Его голос был низким и серьезным. – Ты все-таки изучила эту тему?

Я покачала головой.

Его глаза расширились.

– Но ведь тебя это волновало? А может, зря?

Я уронила голову ему на плечо и спрятала лицо. И, боже, от него так приятно пахло.

Его руки поглаживали мои волосы, и уже одно это делало меня невыносимо счастливой.

– Не изучала вообще? – спросил он, и я услышала эхо этих слов у него в груди. – Никакой любви для нашего дружка Дигби?

Я улыбнулась, пряча лицо в воротник его футболки. Потому что ни с кем больше я не говорила об этом. И это была самая постыдная тема в мире.

– Серьезно, Каллахан? – спросил он, не сдаваясь. – Ты же всегда такая бесстрашная. Ты прорываешься через физиотерапию, как бравый морпех, объясняешь сестрам в больнице, что им надо делать. Ты тычешь меня носом в мою собственную хрень целыми днями. И вот один маленький вопрос, с которым ты могла бы разобраться…

Я подняла голову:

– Это не мелочь.

Он чуть повернул подбородок в мою сторону, и наши лица оказались буквально в миллиметре одно от другого.

– Прошу покорнейше извинить, – прохрипел он.

А потом прижал губы к моим, и его язык проскользнул мне в рот. Поцелуй был длинным и медленным, и, если бы мои колени не потеряли чувствительность, то уже давно стали бы ватными.

Но потом все разрушили голоса в коридоре. Я застыла, внезапно ощутив себя беззащитной из-за того, что, лежа в объятиях Хартли, выставляла собственное хрупкое эго на всеобщее обозрение.

– Может войти кто угодно, – прошептала я.

– Верно подмечено, – сказал он.

Хартли протянул руку к полу, нашел один из своих костылей и опустил ноги на пол. Когда я начала сползать с него, его другая рука просунулась под мои ягодицы.

– Держись, – сказал он, и, когда его тело взмыло вверх, я поняла, что «держаться» надо в самом прямом смысле.

Я обхватила Хартли за шею, а он разогнулся, удерживая меня в одной руке. Прежде чем я поняла, что происходит, он понес меня, используя только один костыль и одну ногу, прыжками двигаясь в сторону спальни.

Кровать была всего в пятнадцати футах от нас, но, даже несмотря на это, мы нешуточно рисковали.

– Боже, – пискнула я. – Мы умрем.

Хартли приостановился, чтобы подтянуть меня повыше.

– И ты становишься первой девушкой, которая сказала мне такое по дороге в спальню.

Глава 13

Ты так говоришь, как будто это что-то плохое

Кори

О ЧЕРТ, ДА! – закричала моя фея надежды, когда Хартли уложил меня на кровать и закрыл дверь. Затем, хотя я все еще могла слышать, как он пыхтит от напряжения после проделанного пути, он обнял меня своими сильными руками и продолжил с того самого места, где остановился. Его поцелуй был настойчивым и нетерпеливым.