Год нашей любви - Сарина Боуэн (2014)

– Господи, Каллахан. Накажи меня еще.

Я по-кошачьи качнула головой. Еще секунду мы просто смотрели друг на друга. А затем он схватил меня обеими руками и привлек к груди, скользнув языком по моей нижней губе. Следующие несколько минут прошли, как в тумане, – я упивалась его поцелуями и наслаждалась прикосновениями к его нежной коже. Это было так сладко, пусть даже я прекрасно понимала, что подписываю себе смертный приговор. Я никогда не забуду эту ночь. Еще поцелуи на диване уничтожили меня, но мне было уже все равно.

– Где он, Каллахан?

Хартли что-то спрашивал, но я была слишком опьянена вожделением, чтобы понять.

– Что?

– Где он? Куда ты припрятала Дигби?

Когда достаточное количество кислорода для осмысления этого вопроса достигло моего мозга, я отрицательно мотнула головой:

– Ну уж нет.

– Ну уж да, – ответил Хартли. Он перегнулся через меня и открыл ящик прикроватной тумбы. – Он здесь?

– Хартли! – Я схватила его за руку, но было слишком поздно. Он уже держал маленькую коробочку в руках.

– Положи его назад, – потребовала я. – Это уже чересчур странно.

Он покачал головой:

– Нет, не странно. Это весело. – Он опустил коробку, снял крышку, достал вибратор и показал мне. – Думаю, ты его еще не испытывала.

Я покачала головой:

– С какой стати?

– С какой стати? Женщины это обожают. Но… – Его лицо посерьезнело, и он посмотрел мне в глаза. – Ты непременно должна это попробовать. Я читал статью…

У меня от удивления вытянулось лицо.

– Ты гуглил мою проблему?

Казалось, он чуть смутился.

– Я всегда учился на «отлично», Каллахан. Так вот, там была статья о парализованных женщинах…

Я закрыла глаза.

– Я тоже ее читала.

Несколько докторов установили, что у парализованных женщин сохраняется больше чувствительности внутри, чем снаружи. И угадайте, что использовали тестируемые, чтобы помочь медикам сделать это открытие?

– В общем, тебе нужно попробовать. И когда еще это сделать, если не в Самую Странную Ночь в жизни?

– Боже, – выдохнула я, когда вещица тихо зажужжала в его руке.

– А теперь давай заставим тебя прокричать это, – сказал он, играя бровями.

– Но это машина, – запротестовала я.

– Это игрушка, – возразил он. – Видишь? – Он нежно прижал вибратор к моей груди, и я ощутила жужжание, которое нельзя было назвать неприятным.

Я выхватила приборчик из руки Хартли и коснулась им его груди. Затем под его внимательным взглядом я провела им вниз по его телу, – дюйм за дюймом. Я изучала его лицо, пока делала это. Когда я приблизилась к его талии, улыбка увяла. А когда я прикоснулась им к головке его члена, он закрыл глаза и подался вперед бедрами. Я провела вибратором по всей длине его члена, и он шумно выдохнул.

Но мгновение спустя он широко улыбнулся и простонал:

– О-о-о-о… Мистер Дигби.

Я уронила вибратор и зашлась смехом. Он же открыл глаза, схватил вибратор с постели и внезапно выключил его. А я никак не могла остановиться. Смех ослабил что-то в моей груди, разрубил узел тревоги, которую я принесла с собой в спальню. Я перевернулась на спину, хохоча в потолок.

Хартли придвинулся ко мне ближе, его плечи накрыли мои, а улыбающийся рот приник к моим губам. И я перестала смеяться. Я понимала: мне всегда будет мало его поцелуев, и потому лучшее, что я могла сейчас сделать, – это запомнить его губы на моих и то, как он нежно посасывал мой язык. Было трудно переживать о чем-либо, когда он целовал меня, так что на этот раз я не запаниковала, когда его рука скользнула по моему телу вниз. Я почувствовала, как его пальцы раздвигают плоть у меня между ног – я действительно почувствовала это. И мне захотелось закричать от радости.

– Хорошо, – пробормотала я дрожащим голосом.