Три цвета любви - Олег Юрьевич Рой (2020)

Двадцать лет назад, когда подошел срок родов, она боялась невероятно. Дышала размеренно, повторяла глупые формулы аутотренинга — ничего не помогало. Ленька как-то добился, чтобы его пустили «в процесс». Сейчас-то сплошь и рядом мужья на родах присутствуют, а тогда такое было еще в новинку. Поэтому Ленька, поглядев в ее полумертвые от ужаса глаза, дал кому-то денег (хотя денег у них тогда водилось не так чтоб много), а может, просто поговорил (это он всегда умел, уговаривать) — и его пустили. Он сказал ей только: «Мы справимся», — и больше — ни слова. Сидел рядом и, похоже, думал о чем-то своем. Но — держал ее за руку. И этого оказалось достаточно! От его простого прикосновения заслоняющий весь мир, затуманивающий мозг страх — отступил! Рассеялся! Так, клочки по углам остались, пустяки!

Вот если бы сейчас кто-то ее «за руку подержал»! Так хочется просто поговорить с кем-то. Или помолчать. Ладно, пусть не понимают. Но хоть тень сопереживания услышать — в живом человеческом голосе, в живом дыхании рядом.

Диму, может, все-таки позвонить? Он, наверное, даже приедет. Чаю нальет и за руку подержит. Но это будет совсем уж неловко. Он и так все время с Лелей нянчится.

Нет. Не надо ему звонить. Никому не надо.

Им всем наплевать. На-пле-вать, на-пле-вать, колотилось в голове.

Погоди. Леля даже замерла, остановив свое бессмысленное хождение по квартире. Погоди. Есть же как минимум один человек, которому совершенно точно — не наплевать!

Мика!

Где телефон? В сумке? На кухонном столе? В гостиной?

Телефон нашелся на тумбочке в гардеробной. Как Леля могла забыть о своей лучшей подруге?!

И искать в телефонной памяти ничего не нужно: отличная штука — быстрый набор.

Ну же!

Мика не любила никаких «мелодий ожидания», говорила, что это — чистое издевательство и ничего больше. Но гудки, решила через несколько минут Леля, ничуть не лучше. У-у, у-у, у-у — тянутся бесконечно, а потом вдруг «номер вызываемого абонента не отвечает, попробуйте позвонить позже». И Леля — пробовала. Снова и снова. Еще и еще. Если бы механический женский голос сообщал, что «телефон выключен или абонент находится вне зоны действия сети», было бы не так… страшно. Но телефон включен, и соединение проходит — а Мика не отвечает. Просто не берет трубку.

Мика — не берет трубку!

В голове темной холодной рыбиной медленно прошла мысль: должно быть, подруге тоже надоело с Лелей нянчиться. Наверное, ей тоже… наплевать.

Но это же Мика! Разве ей может быть — наплевать?!

А, собственно, почему нет? Леля же не беспомощный грудной ребенок, которого надо кормить каждые три часа, иначе он умрет. Она, как ни крути, взрослый человек и, по идее, должна быть способна сама о себе позаботиться.

Возьми себя в руки, скомандовал поверх пульсирующего «им-на-пле-вать» холодный, высокомерный — беззвучный! — голос. Леля даже вздрогнула, заозиралась: кто здесь? Вокруг, разумеется, было пусто. Беззвучный голос возник в голове так же, как и болезненно пульсирующее «на-пле-вать». И от этого холодного голоса горячая, острая пульсация словно бы… стихала. Слабела.

А может, это Ленька из своего немыслимого далека командует? «Возьми себя в руки. Не раскисай. Сделай что-нибудь. Отвлекись. Весь твой космический ужас — это просто мысли».

Легко сказать — сделай что-нибудь. Что? А если сил нет?

Она открыла переливчатую, карельской березы, дверцу. Собственно бар располагался в гостиной, на кухне же Леля держала лишь то, что могло пригодиться в кулинарии. Попроще, поскромнее. Хотя вот, к примеру, киршвассер — какое уж тут «попроще». Да и мускат (хотя в гостиной был другой, подороже, поутонченнее) тоже не самый простой напиток. И пить его полагалось из бокалов, привезенных ради этого из Венгрии.

Ай, ладно! Черт с ними, с правилами, не до них.