Камер-юнкер - Валерий Пылаев

Я прижался к стене, вытянул чеку и ждал, отсчитывая металлические шаги в коридоре. Когда они зазвучали совсем близко, чуть приоткрыл дверь – ровно настолько, чтобы просунуть круглое металлическое тело гранаты – катнул ее по полу и с щелчком запер замок. Громыхнуло где-то секунды через две или три, но Палач сработал раньше. Раздалось негромкое жужжание, и со стен полетела каменная крошка.

Я едва успел распластаться внизу, врезавшись лопатками в пол. Реакция у машины была, пожалуй, получше моей, но их так и не научили нормально прицеливаться: Палач лупил в центр ростовой фигуру – и разделал бы меня пополам, останься я стоять. Он не перестал орудовать своей страшной газонокосилкой, даже когда в коридоре рвануло. Деревянная труха сыпалась сверху, забивая глаза, но я все равно поднял винтовку и вслепую высадил весь магазин. Не целясь, прямо сквозь дверь – туда, где по-моему представлению находились чертовы сенсоры.

Похоже, попал… хоть куда-то. Палач еще двигался, делая последние шаги до двери, но уже как-то неровно, коряво, со скрежетом и жужжа сервоприводами втрое громче прежнего.

Но – шел.

Подняться вышло не с первой попытки – на грудь будто пристроили громадную гирю, а винтовка с опустевшим магазином весила столько, что мне пришлось отшвырнуть ее, чтобы хоть как-то оторвать измученное тело от пола. В глазах снова потемнело, и в чувство меня привело только прикосновение к холодной ребристой поверхности последней гранаты.

Один шаг до двери показался втрое длиннее дороги от города до ближайшего бункера. Изрешеченное иглами и пулями из винтовки деревянное полотно с хрустом выгнулось мне навстречу, и я едва успел подставить ногу и навалиться всем весом до того, как выскочил замок.

Нечего было и думать одолеть механическую мощь машины жалкими человеческими силами – но я все-таки держал. Сервоприводы за дверью истошно взвыли, и в узкий проем просунулась конечность из металлического металла. Всего с тремя уродливыми широкими пальцами – зато втрое больше моей руки.

Когда Палач снова начал стрелять, я почти ничего не почувствовал. Весь мир для меня на мгновение сжался до приоткрытой двери и моих окровавленных пальцев, сжимающих тяжелый металлический кругляш. Я протолкнул гранату в проем, отсчитал до трех – и только потом позволил себе свалиться.

Дверь дернулась, покосилась – и все-таки удержалась, повиснув на одной петле. Металлическая рука свалилась на пол и, визгнув сервоприводом, затихла… похоже, теперь уже насовсем.

– Ты справился.

Я не заметил, как девчонка подошла… Если дуреха вообще послушалась меня и убралась подальше, а не оставалась тут все это время, чудом не угодив под пули. Ее кроссовки замерли всего в полуметре от моего лица. Белоснежные и такие чистые, будто она только что купила их в магазине.

– Справился, – кое-как прокашлял я. – На троечку…

– Хорошо. Тогда пойдем.

– Оу-у-у… Я бы с радостью, милая. – Я ухмыльнулся и кончиками пальцев нащупал новые дырки на жилетке. – Но я очень вряд ли смогу в ближайшее время пойти куда-то, кроме…

– Сможешь! Ты очень сильный. – Девчонка чуть сдвинула брови. – И все зависит только от твоего собственного желания.

– Я не…

– Послушай, это очень важно! Я могу отвести тебя в другое место. Туда, где больше не будет больно… Где ты сможешь начать все с начала. – Девчонка опустилась на корточки. – Но мне не забрать тебя туда против твоей воли. Ты должен сам согласиться – если хочешь.

Бред. Видимо, одну из игл Палач вогнал мне прямо в голову – ничем иным творящуюся прямо сейчас фантасмагорию я не мог. Умирающий мозг показывал мне престранную картину: будто я не валялся весь в дырках на полу в мертвом городе, а стоял на пороге, за которым все не заканчивалось, а только начиналось, заходя на незнакомый мне новый и чужой круг.