Безнадежно одинокий король - Генрих VIII и шесть его жен - Джордж Маргарет (2012)

Он влагой блистает,

Сокрыт волосами,

Но часто бывает,

Что сок свой соленый

Он щедро сливает.

По мере декламации его голос становился все громче. Каждую строчку встречали одобрительным визгливым смехом.

— Вы узнали ее, часом, не в Колчестере? — с раскатистым хохотом спросил Том Сеймур.

— Устрицы еще не обзавелись волосами, — возразил Дадли. — Ну что, кто придумает ответ?

— Я знаю, — хвастливо заявил Ричард Ричи. — Это одна из клоак Уолси за Хэмптон-кортом. Там округлые сосуды… разумеется, влажные — в них же стекает вода. Они поросли, словно волосами, длинными водорослями…

— Я не говорил, что это похоже на волосы, сказано было, что это сокрыто волосами, — замотал головой Дадли.

Дальнейшие догадки вызвали смешные замечания, непристойные аналогии и такие же сравнения. Меньше всего, очевидно, всем хотелось услышать правильный ответ.

Но он напрашивался сам собой, ибо правда, истинная правда заключается в том, что женское лоно является воплощением клоаки, темной, полной грязной слизи и отвратительной заразы. Под милыми и чистыми дамскими нарядами, там, откуда ноги растут, скрываются зловонные дыры…

— Нет, господа, ответ прямо на ваших лицах, — провозгласил Дадли. — Ваши глаза.

Компания издала дружный стон.

— А я знаю другую загадку, — заявил Райотесли. — «Ноги длинны, да бедра кривы. Голова так мала, что глаза не поместились».

Отгадкой оказалась пара щипцов.

Том Сеймур продекламировал:

Крутобока груша зеленела

И, как бочка, быстро располнела

Ну а схватит кто ее за хвост,

Запоет, заголосит она, как дрозд.

— Давайте-ка отгадывайте… если вы…

Он с самодовольным видом откинулся на спинку кресла, видимо мысленно договорив: «…такие же умные, как я».

— Может, змея какая-то? — робко предположил Кранмер.

— Что ж, вы на верном пути, — одобрил загадчик.

— Угри, к примеру, любят музыку, — добавил Кранмер. — Они заплывают прямо в сети поющих рыбаков.

— Но я не говорил, что этот объект любит музыку, — парировал Сеймур.

— А я полагаю, что это колокол, — встрял старый Энтони Браун.

— Верно, — раздраженно бросил Сеймур.

Он думал, что его загадка очень сложна.

Покачиваясь, с кресла поднялся сэр Фрэнсис Брайен. Его, как я заметил, сильно разобрало от рейнского.

Где за стогом сена ворох,

Спал спокойно гладкий боров.

Я за стог тот заглянул,

Шею соне враз свернул,

Кровь всю высосал потом,

Пусть спит дальше смертным сном.

Он важно раскланялся, считая себя очень остроумным.

— Гладкий боров? Что же это такое? — удивился Дадли.

Опять пошли в ход разнообразные непристойности, но в голове у меня звенел лишь конец загадки: «Шею соне враз свернул, кровь всю высосал потом, пусть спит дальше смертным сном». Я понял, что эти намеки адресованы мне и выражают общее мнение о короле!

— Довольно, — прервал я говорунов. — Прекратите непристойные шуточки!

— Да это же всего лишь бутыль вина, — обиженно возразил Брайен.

— Все равно, ваши игры омерзительны, — заявил я. — Не желаю больше слышать ничего подобного.

Глупые изменники. Я окружен ими.

— Позвольте, ваше величество, я оглашу загадку другого сорта? — спросил Гардинер и, не дожидаясь дозволения, начал:

Бог того не видит вовсе,

Король видит изредка,

Мы же видим тут и там.

Что же не дано царям?

— Зловонный нужник, — брякнул Фрэнсис Брайен.

— Трудноразрешимая задачка, — хмыкнув, заметил Эдвард Сеймур, добросовестный льстец.

Сам он с трудом справлялся с самым пустяковым заданием, но брался за все с чертовски умным видом.

— Незаслуженная награда, — дипломатично предположил Уильям Педжет.