Безнадежно одинокий король - Генрих VIII и шесть его жен - Джордж Маргарет (2012)

Очнулся я в глубоких сумерках. Я лежал на спине полностью одетый, тем не менее чувствовал себя прекрасно отдохнувшим, даже счастливым. Да уж, мне давно следовало вволю выспаться. Именно об этом, видимо, говорил доктор Баттс, беспокоясь о быстром истощении моих сил. В постоянном напряжении и треволнениях французского похода я и думать забыл о здоровье. Конечно, тяготы войны не преминули сказаться на нем. Ничего, после хорошего отдыха меня перестанут угнетать демонические видения.

Булонь была трофеем, достойным пары галлюцинаций. Фантомы растают, а Булонь останется.

* * *

Вскоре прибыли французские послы. Я великодушно позволил им пересечь Канал и дал согласие их выслушать. Переговоры сразу зашли в тупик, поскольку мои условия — сохранение за Англией Булони и невмешательство Франции в дела Шотландии — Франциск не мог принять. Послы быстро ретировались и в конце октября, совершив рискованное плавание, вернулись в Париж, где Франциск намеревался провести зиму в уютном гнездышке с очередной фавориткой, Анной, герцогиней д'Этамп. Ну, довольно об этом французе.

Что касается Карла, то мы с ним обменялись возмущенными гневными посланиями. Он предъявил нелепые претензии, перемежая их запутанными объяснениями. Так, он заявил, что я, во-первых, уклонился от согласованного с ним похода на Париж; во-вторых, специально затянул осаду Булони, дабы избежать наших совместных действий; в-третьих, препоручил Карлу роль «Вершителя судьбы Европы», которую он и постарался исполнить, заключив отдельный мир с Франциском. И наконец, в-четвертых, в силу его упомянутых полномочий, я должен передать Булонь ему и он сам вынесет уместное решение.

У меня, в свой черед, имелись поводы для основательных обид и недовольства его поведением. Я высказал ему обвинения, но он не ответил на них, не удосужился даже опровергнуть. В послании я, во-первых, указал, что Карл нарушил нашу договоренность, согласно которой каждый из нас мог самостоятельно вести переговоры, но не должен был заключать союзы без взаимного согласования; во-вторых, он обязался в любых договорах действовать как мой союзник, а не как посредник между Францией и Англией; в-третьих, английские купцы пострадали от испанской инквизиции; и в-четвертых, Франция получила помощь от испанских наемников.

Но все эти запоздалые возмущения не стоили и гроша. Правда заключалась в том, что я потерял поддержку и оказался в одиночестве перед любым врагом, коему взбредет в голову напасть на нас. К тому же Папу вынудили созвать Вселенский собор в Тренте, а не в Мантуе. Все покинули меня, и над нашим королевством сгустились тучи, которые нагнало с европейской стороны.

Все было бы не так ужасно, если бы на британском острове царило единство. Но половина его спелась с нашими врагами, французами. Я держал наготове войска на границах с Шотландией, и английские отряды изредка делали жалкие вылазки на чужую территорию. Как-то раз мои солдаты ненароком осквернили гробницы предков графа Ангуса в аббатстве Мелроуз. Ангус, считавшийся нашим самым надежным союзником, разгневался и заодно с Франциском и советниками, опекавшими юную королеву скоттов, начал строить планы мести. Это грозило нам франко-шотландским нападением. Было решено (судя по донесениям шпионов), что Франциск пошлет свои войска на северо-запад и восток Шотландии. Кроме того, после заключения мира с Карлом весь свой огромный флот французы стянут к юго-восточному побережью. Учитывая попутные для них ветра, высадка могла начаться фактически в любое время года.

Я едва не заболел из-за всех этих тревог, а тут еще Гардинер настоял на аудиенции, чтобы высказать свои волнения насчет английских протестантов.

— Пока вы летом отсутствовали, — заявил он, — они буйно разрослись, словно сорняки. Но в отличие от сорных трав морозы им не помеха. Более того, еретики перезимовали очень удачно, устраивая тайные встречи, распространяя мятежные призывы и привлекая новых сторонников.