Безнадежно одинокий король - Генрих VIII и шесть его жен - Джордж Маргарет (2012)

Как же я устал! Устал от необходимости подавлять и карать, пресекая бунт на корню. Неблагодарные брехливые псы никогда не переведутся! Они бродят по всему королевству, вынюхивают, где что плохо лежит, без зазрения совести задирают лапы, отравляя своими ядовитыми струями землю. Эти смутьяны способны испортить благородную породу. Им только дай волю!

— Пусть попробуют высунуть из своих нор морды, я укорочу их до самой шеи, — пообещал я.

Великий Турок по каким-то таинственным причинам продолжал вести со мной переписку. Он интересовался, в частности, здоровьем крокодила — который, как ни удивительно, жил припеваючи возле горячих источников Бата на юго-западе страны, — и продолжал посылать евнухов для моих дворцовых нужд. Сам он прекрасно провел зиму в Константинополе. И удивлялся: как мы умудряемся выносить жестокие северные морозы? Ему хватило одного января в Вене. В подарок халиф прислал мне Коран. Спустя месяц пришло очередное длинное и весьма забавное письмо. Сулейман был настроен весьма дружелюбно.

Не скрою, эти витиеватые послания доставляли мне удовольствие. Читая их, я грезил о неведомой благоуханной стране и забывал о тревогах, леденящих сердце, и пронизывающих все тело сквозняках. Того и другого в нашем дворце хватало с избытком.

LXI

Готов признаться, что я провел скверную зиму. Утешением служила мне только Кейт, и я ежедневно благодарил Господа за такую жену. Ибо она стала для меня источником благодатных сил, тихой гаванью, где меня всегда ожидал радушный прием, без обманчивых уловок и споров.

Дети относились к ней с уважением, и она отлично умела обращаться с ними. Под ее присмотром они собрались вместе во дворце, и я наконец почувствовал себя семейным человеком. И семью нашу возглавила Кейт, хотя никому из детей она не была родной матерью, а мне женой (в плотском смысле). Однако ее присутствие дарило свет и тепло.

* * *

Весна 1545 года. Французы подготовились к вторжению и, конечно, атакуют нас еще до дня летнего солнцестояния. Для укрепления линии береговой обороны, что протянулась от Дила до Пенденниса и защищала южные подступы с моря, мне опять пришлось собирать деньги с подданных в виде займов и налогов. Я думал, что они вызовут недовольство и ропот, но все прошло гладко.

Уилл:

Противники Хэла рассчитывали на мятежи и восстания, тем не менее их ждало крайнее разочарование. Строя планы переворотов, они исходили из понятных предпосылок: кровожадный и ненасытный монарх жестоко тиранил англичан и к тому же глубоко оскорбил их религиозные чувства (как католиков, так и протестантов); заставил подписать возмутительную присягу; сурово подавлял и грабил подданных. Народ, мол, только и ждет удобного случая, чтобы взбунтоваться и сбросить иго ненавистного правления. Но англичане, так же как и старина Гарри, считали французов врагами, Папу — назойливым, всюду сующим свой нос иноземцем, а шотландцев — предателями. Хэл справедливо ополчился на них, и народ самоотверженно встал на его сторону, защищая свою страну. Ведь король самолично командовал армией, провел всю зиму, укрепляя южные рубежи и поставляя вооружение на линию береговой обороны. Да еще намерен возглавить новую войну с французами! Так могли ли его подданные проявить скупость? В Уайтхолл ежедневно приносили золото, драгоценности, деньги, даже дорогие памятные вещи вроде распятий, привезенных из Иерусалима, гребней из слоновой кости и обручальных колец. Никто и не думал «восставать против тирана», напротив, люди поддержали короля в крайне тяжелом положении.

Генрих VIII: