Безнадежно одинокий король - Генрих VIII и шесть его жен - Джордж Маргарет (2012)

— Прекратите оправдываться! Вы все обманули меня! — вскричал я. — И вам придется срочно исправить совершенные ошибки. Вы должны найти способ освободить меня от этого договора… меня не волнует, какими вы воспользуетесь средствами и на что сошлетесь. Свадьбе этой не бывать. Иначе кое-кто дорого заплатит за попытку выставить меня дураком!

— Мы отыщем юридические тонкости, докопаемся до законных оснований, — спокойно произнес Кромвель. — Надо вызвать послов герцога Клевского, Ослигера и Хостодена. Они сопровождали госпожу в Англию.

Гонцы отправились за несчастными германцами, а Кромвель опустился на стул и, барабаня пальцами по столу, начал озвучивать свои мысли:

— Законное расторжение… какие у нас есть лазейки? Болезнь, препятствующая деторождению… правомерно, но постфактум. Нет, нам необходимо нерушимое, твердое основание. Кровное родство? Вряд ли доказуемо. Ранее заключенная помолвка? Сейчас она ни с кем не обручена, мы проверяли. Утрата девственности? Трудно доказуема. Позорное поведение? Безнравственность. Кроме того, мы уже осудили распутство; новое дело вызовет неуместные ассоциации. Бросит тень на короля. Нет, придется поискать ранее заключенный договор. Это слабая и жалкая зацепка, но больше у нас ничего нет. Мы не можем оперировать понятиями личной приязни или неприязни.

Клевские послы, не понимая, зачем их вызвали (Кромвель умел напустить туману), начали пылко уверять нас, что предварительного договора уже не существует.

— Ах, то детское обручение леди Клевской и герцога Лотарингского… это же было просто условное соглашение между родителями, — заявил Хостоден, цветущий здоровяк, типичный бургомистр.

Послы одновременно, словно по условному знаку, выдали одинаковые улыбочки.

— Официальное расторжение удостоверено Клевским канцлером в записях за тысяча пятьсот тридцать пятый год.

— Вот как! — сказал Кромвель. — Но у вас ведь нет с собой копии того документа?

— Увы, нет. Но мы можем послать за ней.

— На путешествие уйдет много времени, — печально заметил Кромвель. — А венчание — хотя, конечно, его нельзя провести без данного подтверждения — назначено на следующую неделю. Вы понимаете, что это все меняет. Бракосочетание невозможно…

— Но ведь препятствий нет…

Немцы даже говорили в унисон. Какое странное между ними единодушие!

— К сожалению, есть, — сухо произнес Кромвель.

— Мы дадим вам любые гарантии, станем вашими заложниками до прибытия нужных документов. Свяжите нас, посадите в тюрьму, держите в заключении до тех пор, пока не получите нужные бумаги. Мы готовы на любые жертвы.

Болваны! Я обратился к Кранмеру и епископу Дарему.

— Что вы думаете на сей счет?

Я ожидал, что они поддержат меня, но они грустно покачали головами:

— По нашему мнению, ваше величество, преград для данного венчания не существует.

— Препятствием является вступление еретических правителей в Шмалькальденский союз, — заявил Кромвель, ополчившись на собственное детище.

— Потому что его не одобряет Папа? — тихо спросил я, указывая на слабость его аргумента, и воскликнул: — Неужели нет достойного выхода из положения и мне придется сунуть голову в этот хомут?

Я почувствовал себя пойманным в капкан животным, жертвенным быком.

— Со мной плохо обошлись, — пробормотал я, многозначительно оглядев всех присутствующих по очереди. — Да, со мной поступили ужасно.

Уилл:

После этих зловещих слов падение Кромвеля стало делом времени. Генрих убедился, что его главный советник вступил в союз с протестантами по своим тайным резонам. Отсюда оставался всего шаг до предположения, что Кромвель тайно принял их учение и стремился внедрить ересь в Англию. Он был слишком умен, чтобы совершить столь грубую ошибку с выбором невесты, он наверняка знал, какова Анна на самом деле; то есть данный брак входил в его далеко идущие планы.

Генрих VIII: