Безнадежно одинокий король - Генрих VIII и шесть его жен - Джордж Маргарет (2012)

Под каким-то уместным предлогом (также придуманным Кромвелем) Анну удерживали в Дартфорде, но вскоре не осталось уже мыслимых причин, препятствующих ее переезду в Лондон. С хмурым видом я отдал соответствующие приказы, и леди возобновила путешествие. Планы великолепных празднеств обернулись горькой насмешкой. Я не собирался выставлять напоказ фландрскую кобылу и устраивать ради брака с ней ослепительную и жутко расточительную церемонию. Будем пасти конягу на здоровых и простых выгонах за стенами Гринвичского дворца, где уже установили золотистые парчовые шатры и шелковые павильоны. И все-таки глашатай проехался по Лондону, призывая всех, кто любит своего славного владыку и короля, прибыть в Гринвич на десятый день после Рождества, дабы встретить и выказать верноподданное почтение леди Анне Клевской, ибо вскоре она станет королевой.

На призыв откликнулись десятки тысяч подданных, которые собрались в окрестностях Гринвича на зимних полях для встречи моей четвертой невесты.

Я провел пару бессонных ночей, упорно пытаясь выискать законное препятствие для брачного кошмара. Но ничего не находилось, хотя меня устроили бы самые невразумительные и таинственные аргументы. После церемонии венчания будет гораздо сложнее отменить брак, ведь легче оставить незавершенным неудачное строение, чем разрушить его после окончания работ. Немыслимой казалась даже возможность отложить брак с Анной. Не мог же я заявить, что мне просто расхотелось жениться.

Да, близился тот час, когда мне придется смириться и пойти с ней к алтарю.

В надежде забыться сном я ворочался почти до рассвета. Увы… Поднявшись с королевского ложа, я с трудом спустился по ступеням, постаравшись не разбудить бедного Калпепера, спавшего на тюфяке за кроватью. Тихо, насколько мог, я прошел в темноте к молитвенной нише. Но, начав просить Бога об избавлении от унижения, я закончил мольбой о том, чтобы Он откровенно явил мне Свою волю и ниспослал мужество, дабы я мог принять ее.

— О Господь наш, Отец Небесный, Творец всех вещей… убереги меня от этого фарса, от столь жестокой пародии…

Да, я шептал эти слова онемевшими губами, но внезапно умолк в холодном недвижимом мраке опочивальни, ибо осознал в душе присутствие Бога. Я онемел от величия Господа, от Его сияющего присутствия. Он не покинул меня. Все мои желания растаяли… растворились в Великом замысле, каковой я чувствовал, созерцал и постигал… Свет благодати ослеплял и одновременно умиротворял меня. Суетные метания рассеялись… И мне захотелось — более того, я возжаждал — исполнить все уготованное мне Господом, содействовать исполнению Его воли. Посему мои мольбы сменил блаженный лепет:

— Да, да… душой и телом я принадлежу Тебе, Господи.

Нам с леди Анной суждено обвенчаться, сей союз предопределен на небесах. Причина сего мне неведома, но она будет явлена. Может, у нас родится наследник, коему уготована слава великого поэта или воителя. Наследник… Смогу ли я зачать с ней сына? Ведь сказал же Иисус: «…человекам это невозможно, Богу же все возможно»[12]. Такие плотские вопросы казались ничтожными в момент небесного откровения.

Я поднялся с молитвенной скамеечки, исполненный веры и желания стать верным слугой Господа. Я позвал придворных. Пора приступать к утреннему туалету, отныне каждая минута моей жизни будет посвящена высшей цели. Калпепер заворочался, протирая глаза. Люди хлынули в опочивальню, заполнили ее светильниками, расставили чаши с ароматной водой и разложили нагретые полотенца. До меня вдруг дошло, что мне надлежит жениться, поскольку я могущественный правитель, король, человек в самом расцвете сил. На сей раз все особенности и тонкости подготовки к венчанию доставят мне истинное наслаждение. Я почувствовал себя независимым, отстраненным наблюдателем. (Как праведники, отдавшиеся на волю Господа? Должно быть, они переживают весьма необычные ощущения, когда видят себя со стороны.)