Милое дитя - Роми Хаусманн (2021)

Карин всплескивает руками.

– Ты даже этого не замечаешь!

– Давай потише, – произношу я шепотом и поглядываю через открытый проем на Ханну.

Та смотрит прямо перед собой и размеренно покусывает хлеб с маслом. По счастью, она сидит боком к нам, так что в поле ее зрения попадает только камин в столовой.

– Чего я не замечаю? – Снова перевожу взгляд на Карин.

– Герд больше не заговаривает с тобой без крайней необходимости. И эта статья в сегодняшней газете дает ему повод.

– Герд со мной не заговаривает? Да ну? Значит, у меня, видимо, что-то неладно с памятью. Или мне приснилось, что он позвонил мне в ту же ночь, когда эта фрау Грасс угодила в больницу?

– Он позвонил нам, Маттиас. И наверняка пожалел об этом. Он не хотел, чтобы мы приезжали в больницу. Это ты решил ехать.

– Нет, мы решили! – Я недоуменно трясу головой. – И почему мы вообще затронули Герда? Я спросил, почему ты устроила истерику из-за шоколадной пасты.

У Карин дрожит подбородок.

– Потому что ты утверждаешь, будто Лена имеет для тебя значение. Но это не так. Теперь для тебя имеет значение только Ханна.

Я не верю своим ушам. Не понимаю, как она смеет говорить такое. Моя Лена, моя жизнь… Меня сдерживает только мысль, что передо мной Карин, женщина, с которой я провел в браке почти сорок лет. Герду, Гизнеру или Марку Суттхоффу я бы давно вцепился в горло.

– Ханна – единственное, что у нас осталось, – произношу я вместо этого и торопливо добавляю: – И Йонатан, – чтобы не дать ей очередной повод прицепиться.

Однако Карин, похоже, не намерена оставлять это просто так.

– Откуда тебе знать? – выкрикивает она.

Я снова шиплю:

– Тсс! – и оглядываюсь на Ханну. Но Карин не собирается сбавлять тон.

– Никто так и не нашел тело Лены! Что, если…

– Карин. Мы знаем, что она мертва, – прерываю я жену, убедившись, что Ханна спокойно сидит за столом и жует свой бутерброд.

– Но откуда нам знать? Когда Герд позвонил нам две недели назад, мы не сомневались, что Лена еще жива!

– Карин, прошу тебя…

– И ты ничего не делаешь, чтобы помочь!

– Что?

– Ты бы давно спросил Ханну о ней!

– Я не психолог, Карин. Невозможно угадать, что за этим последует, если…

– Разве не ты говорил, что эти так называемые специалисты ничего не знают? И в то же время ты считаешь себя достаточно подкованным, чтобы забрать ее домой, – заявляет она.

– Карин, хватит. – Я подхожу к ней и беру за плечи. – Обещаю, позже я позвоню Марку. И Герду. А сейчас мы сядем за стол и все вместе позавтракаем, хорошо?

Карин раскрывает рот, но ничего не произносит и лишь слабо кивает. Беру ее за руку и веду за собой в столовую. Однако Ханны за столом уже нет.

– Где она?

– Наверное, в туалете, – предполагает Карин, но я уже сейчас понимаю, что это не так.

– Ханна! – Бегу в прихожую.

– Посмотрю наверху, – говорит Карин и уже взбегает по ступеням.

В гостевом туалете, что в дальнем конце прихожей, никого. Мне достаточно лишь мимолетного взгляда, чтобы убедиться в этом. Нет, время посещения уборной еще не наступило, и Ханна не отправилась бы куда-то, не спросив разрешения. Должно быть, она испугалась, когда заметила, что мы с Карин ссоримся. Я сразу вспоминаю Лену: та тоже терпеть не могла, когда мы ругались. В таких случаях она пряталась, чаще всего в большом шкафу в прихожей. И сидела там, подтянув колени, и ждала, пока мы наконец не найдем ее. Как будто хотела своим исчезновением отвлечь нас от наших ссор. Из-за предметов быта, которые в то время доставались нам с большим трудом, или о моей практике, еще не вполне успешной, или о воспитании, из-за позабытого белья на стирку и еще сотни других мелочей, которые порой разрастаются до немыслимых масштабов…

Я осторожно приближаюсь к старому шкафу под лестницей, где Карин хранит верхнюю одежду по сезону. Воспоминания…

Ах, вот ты где!