Гринвич-парк - Кэтрин Фолкнер (2021)

— Ладно. — Я соскользнула с табурета, решив, что пойду, пожалуй. Пусть разбираются без меня. Я улыбнулась Хелен, будто у них здесь была идиллия, а не кошмар. — Вечером увидимся, да? На дне рождении Рори?

— Да. Конечно. — Хелен нервно глянула на Рейчел. Та вскинула голову.

— О, так у вас сегодня вечеринка? Хелен не говорила.

Мы обе посмотрели на Рейчел. Я старалась сохранять невозмутимость.

— Просто ужин, по случаю дня рождения моего мужа… брата Хелен.

— А-а, — произнесла Рейчел. — Понятно. Значит, я сегодняшний вечер проведу в тиши одна.

Я взглянула на Хелен. Та опустила глаза в тарелку. Щеки и шея у нее покраснели. Молчание было невыносимо. Ничего другого мне не оставалось.

— Рейчел, мы будем рады видеть тебя у нас. Если ты не занята.

— Отлично, — просияла она. — Чудесно. Спасибо, Серена. Непременно приду.

Хелен подняла на меня полные ужаса глаза. Увы, слишком поздно опомнилась.

На ужин Хелен является одна, за несколько часов до назначенного времени. Торчит со мной на кухне, обкусывая ноготь большого пальца. Я пытаюсь занять ее.

— Будь добра, поставь еще фужеры для шампанского. В этом нет необходимости, но ничего другого я ей поручить не могу. Хелен всегда приходит рано и навязывает свою помощь, когда мы даем званый ужин. Я всегда говорю ей, что в этом нет нужды, но она неизменно проявляет настойчивость. Не знаю, зачем она это делает. Может, считает, что это наделяет ее неким особым статусом — например, второй хозяйки торжества?

— Так Рейчел придет? — спрашиваю я ее.

Хелен не отвечает. Бокалы в ее руках стукаются друг о друга. Рано или поздно точно что-нибудь разобьет.

— Хелен? В чем дело?

Я смотрю на нее. На ней вечернее платье для беременных, она пошатывается на неудобных каблуках. Лодыжки отекшие, живот огромный. Выглядит она несчастной. Кажется, вот-вот расплачется.

— Извини, — бормочет Хелен. По щеке ее катится крупная слеза. Она вытирает ее всей пятерней. В дверь стучат. Я подхожу к Хелен, беру ее за руку.

— Рори откроет, не волнуйся, — говорю я ей. — Может, присядешь?

— Да я нормально себя чувствую.

— Тогда из-за чего ты расстроена? — со вздохом спрашиваю я.

— Из-за Рейчел. — Хелен в отчаянии пожимает плечами и прячет лицо в ладонях. — По-моему, я совершила большую глупость, позволив ей остаться у нас.

— Не скрою, сегодня утром картина в вашем доме вызвала у меня недоумение. Она — твоя новая подруга с курсов для беременных, да? Почему вдруг она живет у вас? Надолго поселилась?

— Не знаю.

— Так. А давно у вас обитает?

— С неделю, — тихо отвечает Хелен. — Как-то вечером заявилась, нежданно-негаданно. — Она потирает глаза. — В день годовщины нашей свадьбы. Я подумала, с ней беда приключилась. Видела синяки у нее на шее?

— Их трудно не заметить. Что же с ней стряслось?

— Да она толком не говорит, но… она была в таком жутком состоянии. Мне так жалко ее стало. Я не смогла ей отказать.

— Понятно, — осторожно произношу я. — А теперь… что? Она сводит вас обоих с ума?

Хелен нехотя смеется.

— Нет… то есть да… сводит… но дело не только в этом.

Ее лицо омрачается. Она подносит ко рту руку и начинает зубами теребить ниточку на манжете кардигана.

— Понимаешь, мне кажется… наверное, это прозвучит дико, но… у меня такое чувство, что она здесь по какой-то другой причине.

— Что значит «по другой причине»?

Хелен отводит взгляд, на ее щеках проступает румянец. Она складывает вместе ладони, словно в молитве, и роняет голову. Ну все, жди исповеди.

— Я понимаю, что не должна была этого делать, но я пришла в комнату, где мы ее поселили, и заглянула в ее чемодан, — бормочет Хелен и виновато смотрит на меня.

— И что? — пожимаю плечами я.

— И… — Хелен умолкает, прикрывает рукой рот, словно не хочет продолжать.