О дружбе - Лидия Денворт (2022)

В итоге авторы выяснили, что центральность личности – находится ли она в центре сети или на ее периферии – на 29 % обусловлена генетически. Кристакис может лишь строить гипотезы относительно того, почему это так, но берет на себя смелость предположить, что все дело в наличии (или отсутствии) пристрастия к популярным друзьям. «Возможно, вы хотите иметь четырех непопулярных друзей, чтобы не делить ни с кем их внимание. Предположим, далее, что я тоже хочу иметь четырех друзей, но я хочу, чтобы мои друзья были популярными, то есть чтобы они обладали обширными связями. Несмотря даже на то, что я не буду пользоваться их безраздельным вниманием, они сами обладают множеством собственных связей. Это разные стратегии». Кратко это можно описать так: различия между индивидами в их склонности выбирать в друзья популярных и непопулярных людей выражаются в том, какие структуры социальных сетей мы создаем. Следовательно, структура эта частично зависит и от наших генов.

В 2011 году Кристакис и Фаулер пошли еще дальше. Они решили выяснить степень генетического сходства между друзьями, которые не являются биологическими родственниками. Для того чтобы это сделать, они исследовали шесть доступных генотипов из той же базы данных, какую использовали для исследования Add Health, но на этот раз исключили родственников. Результаты подтвердили, что пословица «рыбак рыбака…» имеет некоторое генетическое обоснование. Друзья не просто демонстрировали сходные признаки, но были похожи и на генотипическом уровне[318]. Результаты вышли далеко за пределы того, что можно объяснить системными различиями, возможно, возникающими вследствие разницы происхождения, например наличия европейских или азиатских предков. Другими словами, мы не просто так предпочитаем людей, которые выглядят как мы. Эту работу Кристакис и Фаулер расширили в 2014 году в статье о дружбе и естественном отборе, тоже опубликованной в PNAS, где на основании корреляций генотипов показали, что друг эквивалентен четвертой степени родства[319]. Этот вывод оказался верен для базы данных Add Health и для более обширной базы данных фреймингемского исследования. «Друзья – это своего рода „функциональные родственники“», – заключают авторы. Остается загадкой, как мы распознаём таких «функциональных родственников», чтобы подружиться с ними.

На Кайо-Сантьяго, островке у берега Пуэрто-Рико, где начался мой рассказ, Майкл Платт и Лорен Брент практикуют анализ социальных сетей применительно к группам макак-резусов. Платт и Брент были среди первых, кто вслед за Кристакисом и Фаулером занялись наследуемостью социального поведения.

Платт окончил аспирантуру на факультете биологической антропологии, в лаборатории Роберта Сейфарта и Дороти Чейни в Пенсильванском университете, где унаследовал повышенный академический интерес к социальному поведению. «Что может быть более интересным и захватывающим, чем понимание того, как мозг и остальной организм совместно формируют отношения – дружбу, союзы, любовь, враждебность, общительность? – сказал он однажды. – И что может быть важнее, чем расшифровка причин, по которым эти отношения распадаются или не могут сформироваться, и как избежать возможных подводных камней?»[320] После длительной работы в Университете Дьюка Платт в 2015 году вернулся профессором в Пенсильванский университет, где я с ним познакомилась. Подобно Кристакису, Платт источает идеи и энергию и поражает сотрудников широтой и глубиной своих знаний. Официально он является нейробиологом, но его научный взгляд охватывает очень и очень многое – от аутизма и механизмов принятия решений до вопроса, что именно делает нас людьми; интересы Платта простираются на антропологию, приматологию и нейроэкономику. Но тема социальности – и, расширительно, дружбы – пронизывает все, что он делает.