На крыльях орла - Кен Фоллетт (2016)

Манучехр Размара на Рождество побывал в Париже. Получив французское образование – он был кардиологом – и женившись на француженке, доктор считал Францию своим вторым домом и бегло говорил по-французски. Размара также состоял членом Иранского национального медицинского совета и являлся другом Шахпура Бахтияра. Когда Бахтияр стал премьер-министром, он позвонил своему другу Размаре в Париж и попросил его вернуться на родину, чтобы стать министром здравоохранения.

Досье «ЭДС» было передано ему доктором Эмрани, заместителем министра по социальному страхованию. Эмрани пережил две смены правительства: он был здесь, когда начались все неприятности.

По мере того как Размара читал дело, гнев закипал в нем все сильнее. Базовая цена контракта составляла сорок восемь миллионов долларов, причем оговорка о скользящей шкале цен доводила ее до возможных девяноста миллионов. Размара вспомнил, что в Иране работали двенадцать тысяч врачей, обслуживавших население в тридцать два миллиона человек, и что там насчитывалось шестьдесят четыре тысячи деревень без водопроводов. Далее он пришел к выводу, что те, кто подписал эту сделку с «ЭДС», были либо дураки, либо предатели, либо и то и другое вместе. Каким образом они могли оправдать трату миллионов на компьютеры, когда людям не хватало основополагающих элементов здравоохранения, таких как чистая вода? Этому могло быть одно-единственное объяснение: их подкупили.

Они понесут должное наказание. Эмрани подготовил это досье для специального суда, который в уголовном порядке преследовал коррумпированных чиновников.

Три человека сидели в тюрьме: бывший министр Шейхолислами-заде и два его заместителя, Реза Негхабат и Нили Араме. С ними поступили так, как оно и следовало. Вина за передряги, в которые они попали, должна быть в первую очередь возложена на иранцев. Однако американцы также были виноваты. Американские бизнесмены и их правительство поощряли шаха в его безумных планах и наживались на них: теперь они должны пострадать. Более того, если верить этому досье, «ЭДС» была в высшей степени некомпетентна: по прошествии двух с половиной лет компьютеры все еще не работали. Однако проект по автоматизации настолько подорвал состояние департамента Эмрани, что старомодные системы также не функционировали, результатом чего стала неспособность Эмрани следить за расходами своего департамента. Это явилось главной причиной перерасходования бюджета министерством, говорилось в досье.

Размара отметил, что посольство США протестовало против заключения в тюрьму двух американцев, Чьяппароне и Гейлорда, потому что против них не выявили улик. Это было характерно для американцев. Безусловно, доказательства отсутствовали: взятки не оплачиваются чеками. Посольство также выражало беспокойство по поводу безопасности двух заключенных. Размара счел это смешным. Его беспокоила собственная безопасность. Каждый день, отправляясь на службу, он гадал, вернется ли домой живым.

Министр закрыл досье. Он не испытывал сочувствия ни к «ЭДС», ни к ее руководящим сотрудникам, заключенным в тюрьму. Даже если бы ему захотелось освободить их, он не смог бы добиться этого, подумалось ему. Антиамериканские настроения у людей возрастали до уровня лихорадочного жара. Правительство, членом которого являлся Размара, и режим Бахтияра были посажены шахом, и поэтому их широко подозревали в проамериканских симпатиях. Когда страна пребывала в таком брожении, любой министр, проявляющий беспокойство о благополучии пары алчных американских прихвостней капиталистов, будет уволен, если не линчеван, – и поделом ему. Размара обратил свое внимание на более важные дела.

На следующий день секретарь сообщил ему:

– Мистер Янг из американской компании «ЭДС» явился сюда просить вас принять его.

Высокомерие американцев было способно вывести из себя любого. Размара прорычал:

– Повторите ему то, что я сказал вам вчера, а потом дайте ему пять минут, чтобы убраться из помещения.