Охота на ведьму - Астрид Фритц (2019)

Глава 62

Вскоре после этого

Генрих сидел в одиночестве за столом в Малом зале ратуши. В зале напротив шло заседание магистрата, оттуда доносились приглушенные голоса советников. Наконец-то у Крамера нашлось время заняться черновиком «Молота ведьм». В конце осени монах собирался отвезти готовую книгу в Шпайер, где находилась знаменитая мастерская книгопечатника Петера Драха.

Он снова и снова прокручивал в памяти подробности допроса. На вопрос о том, существуют ли ведьмы и реальны ли злонамеренные чары, Сюзанна, как и все ведьмы на первом допросе, ответила отрицательно, что уже само по себе было подозрительно. Если подозреваемая невиновна, она ответит правильно: «Что существует, а что нет, ведомо лишь Всевышнему». Непременно нужно будет написать об этом в «Malleus Maleficarum». Как и о том, что отсутствие слез является признаком колдовского дара. Да, и стоит упомянуть аргумент судьи Голля – сам Крамер раньше никогда не задумывался о том, почему Спаситель был рожден в мужском облике.

Перо царапало бумагу, пока Генрих не остановился, чтобы передохнуть и сделать глоток красного вина. Все-таки удачно он придумал – допросить Лейтнер с применением пыток, пусть этим инквизитор и навлек на себя неодобрение магистрата, ведь по изначальному уговору при любом допросе с пристрастием должен был присутствовать хотя бы один судья. Как бы то ни было, вопли обвиняемой поразили Сюзанну до глубины души. Сломить волю подозреваемого – таков, с точки зрения Крамера, был основной принцип ведения допроса. Именно для этого перед пытками обвиняемого нужно запереть на ночь, чтобы он поварился в соку собственных мыслей. Как Сюзанна сейчас. Наверняка она глаз сомкнуть не может от страха. И рано или поздно Лейтнер во всем сознается. Главное – пытать ее и дальше. Поскольку по законам города проводить повторный допрос с пристрастием запрещалось, Генрих решил прибегнуть к уловке и обозначить в протоколе второй допрос как продолжение первого, в конце концов, пытки ведь пришлось прервать из-за того, что ведьма потеряла сознание.

До сих пор все шло своим чередом, но Генрих оставался недоволен. Мало того, что Лейтнер не призналась в своих злодеяниях, хотя Крамер был уверен, что именно она возглавляет здешний ведовской ковен, так еще и Сюзанна оказалась куда крепче духом, чем он ожидал. Как дерзко и нагло она порой отвечала на его вопросы! Ну ничего, завтра в пыточной он ей покажет, что к чему.

Тиски для пальцев и испанский сапожок он предпочитал не использовать – в отличие от других инквизиторов Генрих не выносил вида женской крови. Нет, он поднимет Сюзанну на дыбу и подвесит на ширину ладони над полом, вначале без утяжеления. Он уже во всех восхитительных подробностях представлял себе это зрелище.

Он будет действовать медленно, давать ей отдохнуть между приступами боли, уговаривать ее отречься от дьявола и сознаться во всех злодеяниях. В эти мгновения отдыха он будет снимать ее с дыбы и отводить в сторону, поддерживая ее дрожащее тело, по-отечески обнимая, увещевая и нежно обещая сохранить ей жизнь, пусть это и будет жизнь в вечном заточении.

Сделав еще один большой глоток вина, он задумался, чего хочет больше – сжечь Сюзанну на костре или навеки заточить в тюрьму? Крамер не знал. Каждый из этих вариантов обладал своей притягательностью.

Но одно его желание уже сбылось – Генрих увидел ее обнаженной и совершенно беспомощной! Как прекрасна она была – ах, эти пышные золотистые кудри, а этот пушок над лоном… Воспоминания об этом вновь вызвали в нем вожделение, и Крамер поспешно принялся читать молитву «Аве Мария», пока голос его не окреп.