Год наших тайн - Сарина Боуэн (2014)

Ни фига себе. С ним в общежитии жил ребенок? Это было нарушением, наверное, десяти разных правил. Я снова украдкой посмотрела в зеркальце.

Он сидел, откинувшись назад, опираясь затылком о подголовник, глаза закрыты.

– Много задали? – поинтересовался он.

– Только одно задание по математике. И правописание слов к пятнице.

– И все? – Он неловко заерзал на кожаном сиденье.

– Ага!

– Ну, слава богу! Как прошел день?

– Грегори меня ущипнул, но его застукали! И миссис Роуз заставила его написать на доске: «Я больше не буду щипаться». И еще мы ходили в библиотеку, и мне дали книжку из серии «Американская девочка». Новую!

– Здорово, – сказал он.

Ехать было всего несколько минут, но все это время от их разговора у меня разрывалось сердце.

– Тебе понравился сэндвич с арахисовым маслом и бананами?

– Ужасно. Как мы его назовем?

– Может быть… «обезьяний орех»?

– Хммм… – Она задумалась. – Может быть. Надо подумать.

Когда я доставала велосипед, Бриджер старался не смотреть мне в глаза.

– Надеюсь, тебе лучше, – сказала я.

– Спасибо, – сухо ответил он.

– Если что, сообщи мне, ладно?

Ничего не ответив, он медленно двинулся к воротам, где уже ждала девочка, так и не снявшая розовый велосипедный шлем.

Вечером мне нужно было решать задачи по статистике. Но голова была полна вопросов о том, что я сегодня увидела.

Люлю наверняка сестра Бриджера или, может быть, племянница. Они ведь так похожи. С виду ей лет восемь-девять. Как бы мужественно ни выглядел Бриджер, едва ли он ухитрился зачать ребенка в возрасте двенадцати лет.

В половине одиннадцатого запищал телефон, и я с облегчением увидела, что пришла эсэмэска от Бриджера. «Не спишь?» – спрашивал он.

Я набрала его номер.

– Привет, – осторожно сказала я, когда он подошел к телефону.

– Привет, – прошептал он. Неудивительно, что он всегда понижал голос, если мы разговаривали поздно вечером. Потому что был в комнате не один.

– Это твоя сестренка, – предположила я.

– Именно.

Он больше ничего не сказал, но я не собиралась бросать тему:

– Сегодня ты не работаешь на грузоподъемнике, правда? Ты дома, вместе с ней.

– Все правильно. – Он говорил так тихо, что я едва его слышала. – Ну, давай. Скажи, что я мудак, потому что врал тебе.

В глазах у меня тут же защипало.

– Не буду я этого говорить. Ты сказал, что у тебя веские причины, теперь я знаю, что это правда. Ты боишься, что в колледже узнают.

– Скарлетт, дело не только в колледже. Вся моя жизнь – карточный домик. Тут и ее школа, а главное – всякие службы по защите детей. У меня ведь нет права опеки.

У меня сжалось сердце.

– А где ваши родители?

– Папа умер три года назад. А мама не расположена…

– Не расположена заботиться о собственной дочери?

– Не расположена перестать изготовлять метамфетамин на собственном кухонном столе.

– О господи, – сказала я.

– Вот именно. – Голос в трубке звучал тепло и нежно, хотя тема и была невеселой.

– И ты забрал ее к себе.

– А выбора не было, – ответил он. – Или я, или служба опеки. А я не собираюсь ее отдавать.

– Ее бы отправили в приемную семью?

– Ну да. А они бывают… Ну, сейчас не время это обсуждать.

Я вздохнула.

– Как твой живот? Легче?

– Выживу. Уже почти четыре часа не тошнит.

– Ой, Бриджер, мне так жаль.

– Мне тоже.

– Знаешь… – Он, наверное, хотел, чтобы я перестала говорить на эту тему. Но я не могла удержаться: – Я не скажу ни одной живой душе.

Он вздохнул в трубку.

– Я знаю, Скарлетт. Я не из-за этого тебе не рассказывал. Просто не хочу быть «тем еще» парнем. Ну, у которого проблемы.

У меня перехватило дыхание. Я ведь поступала точно так же – и сделала точно такой выбор. Он ничего не знал обо мне, потому что я не хотела быть «той еще» девчонкой.