Нью-Йорк - Татьяна Богатырева, Евгения Соловьева (2019)

В ушах звучит финальная молитва Эсмеральдо. Мадонне. Наверное, когда-то Бонни собирался петь ее мне. Но не сегодня. Теперь это – еще один гениальный ход, публика рыдала от умиления, и наверняка каждая женщина хоть на миг, да поверила – это ей. Только ей одной. Даже я поверила.

Глупая, глупая я. На что я надеялась? На еще одно чудо? На фею-крестную? О да, Кей – лучшая на свете фея-крестная, но даже он не может воплотить все мои мечты. И не надо. Некоторые мечты изначально неисполнимы.

И черт с ними. Я люблю Кея, а Бонни… нет, у меня не получится вычеркнуть его из жизни, если я хочу быть с Кеем. А я хочу.

Я так сосредоточена на своих мыслях, что пропускаю самое важное: спектакль окончен, всем спасибо, а теперь презентация, пресс-конференция и банкет. Ждем вас через четверть часа здесь же, в зале. Тай Роу представит свою новую книгу. О чем? Капельдинеры прямо сейчас раздадут вам буклеты, а после пресс-конференции можно будет приобрести книгу до ее появления на прилавках и даже получить автограф.

Публика отвечает гулом и аплодисментами, вовсе не собираясь покидать зал. Спектакль окончен, но люди хотят продлить волшебство. Зал требует выхода на бис, кричит «браво!» – сотней голосов.

Том, забыв о страхах и депрессии, едва удерживая охапку букетов, посылает публике воздушные поцелуи. Сегодня он счастлив и доволен жизнью, и не скажешь, что только неделю назад в очередном приступе депрессии угрожал повеситься прямо на сцене, чтобы бездарным и неблагодарным стало стыдно. Гений. Капризный, дурной на всю голову гений.

Рядом с ним – Бонни. Второй дурной на всю голову гений. Он тоже счастлив, тоже принимает цветы и целует молодых и не очень поклонниц, от него на весь зал шибает харизмой и сексуальностью. И наверняка у служебного входа его будет ожидать толпа фанаток, а в его гримерке – ворох приглашений на обеды, ужины и завтраки. Ведь он – настоящий Эсмеральдо, он – огонь и ветер, безумство и счастье…

Для кого-то.

На мгновение.

Там же, на авансцене, счастливые Тошка, Барби, Гюнтер, Синди – и я безумно рада за них всех. Эта радость помогает мне улыбаться. Радость за друзей и надежное плечо Кея рядом. Кое-кто из артистов кидает на него удивленные взгляды. Ну да. Спонсоры редко выходят на сцену, тем более, если не собираются толкать речь. Тем сильнее моя благодарность. Не знаю, как бы я справилась без него.

Наконец, солисты отступают с авансцены, занавес опускается. Но выдыхать рано – зал неистовствует, орет «браво!» и «бис!». Кто-то из костюмеров подбегает к Бонни, подает ему минералку и забирает цветы. Кто-то – к Тому, к Синди, к Тошке…

Тошка оборачивается, находит меня взглядом и, подняв цветы над головой, пробирается через толпу артистов. Он счастлив – и за себя, и за меня. Я тоже. Ведь я поехала в Штаты и ради Тошки тоже – его первая звездная роль, его первая премия «Тони».

– Ты обязательно получишь «Лучший дебют», ты гений, Тошка, ты офигенный гений! – я висну у него на шее, целую его, наплевав на текущий по вискам и шее пот, на размазанный грим. Это же мой родной, обожаемый Тошка! Мой… – Ты лучший на свете братишка!

Где-то рядом (я вижу краем глаза) Бонни Джеральд отдает пустую бутылку костюмеру и идет к занавесу. Манит за собой Синди. Через несколько секунд зал взрывается аплодисментами и тут же смолкает.

«Танцуй, Эсмеральдо», – звучит оркестровое вступление, и они поют, Эсмеральдо и Клодина, дуэтом. Немного жаль, что я не вижу, как они танцуют – номер на бис Бонни Джеральд ставил отдельно, и он гениален, как и все, что он делает.

Тошка с Гюнтером и Барби пытаются утащить меня за кулисы, праздновать, но Кей укоризненно качает головой: не спаивайте великого писателя, ей еще общаться с журналистами!

Мне не хочется с журналистами. Мне хочется с Тошкой и всей нашей артистической компанией. И с Кеем тоже! Я точно знаю, если он захочет – отлично впишется в любой кипеш. Но еще рано. Сначала – презентация, пресс-конференция…