Порочные - Мира Вольная (2020)

— Я не давлю, но мне важно, чтобы ты это знала. Не хочу больше недомолвок между нами. Мы и так слишком долго молчали, слишком много времени потеряли.

Я кивнула, а Марк еще какое-то время все так же серьезно и задумчиво рассматривал меня в полной тишине его дома, и солнечные лучи играли бликами в каштановых волосах, и руки, держащие и прижимающие меня к волку, казалось, едва подрагивали, и пальцы не останавливали свой бег по моей спине и пояснице. И в какой-то момент мне стало тяжело смотреть ему в глаза, потому что слишком много там было чувств, слишком сильными они были, слишком открытым был сейчас Джефферсон. Полностью честным со мной. Слишком честным.

И снова он все понял без слов, коротко меня поцеловал и ссадил с собственных колен.

— Завтракай, Эм, а потом я хочу с тобой на тот остров…

— На какой остров?

— На котором ты пряталась ото всех, — слегка склонил он голову, — куда сбегала, потому что хотела побыть одна, — и добавил, глядя на мое вытянувшееся лицо: — Мне Арт рассказал.

— Болтун, — проворчала. — У вас нет секретов, да?

— На самом деле о тебе он всегда мало распространялся, я долгое время даже не знал, что вы общаетесь… Я видел фото… Там ты и он, едите мороженое, тебе лет пятнадцать, где вы были?

— Арт приехал ко мне в Льюистон, потому что я не смогла вырваться… В то лето, когда должна была… — я замолчала, хмурясь, откусила от сэндвича, прожевала, стараясь не отрывать взгляд от тарелки.

— Участвовать в своей первой охоте?

— Ага, — кивнула. — Но у меня была учеба, экзамены и… в общем, было не до охоты.

— Ты многое пропустила в своих частных школах, Эм, — голос Джефферсона звучал мягко, почти глухо. Не знаю, о чем он думал, что имел ввиду, но мне вдруг отчаянно захотелось оправдаться, хотя, по идее, оправдываться было не за что.

— И многое узнала, не только о формулах и строении волчьего тела, — улыбнулась, жуя и делая глоток кофе. — Первую свою бутылку пива я выпила в Карстоне. Ее для меня пронес на вечер Зейн Гузман. Мы пили под лестницей сцены в актовом зале, а потом сжевали почти по пачке жвачки, чтобы преподаватели не учуяли запах. В Нешвилле я научилась плести африканские косички и наконец-то поняла, в чем кайф видеоигр. В Дэнтоне со мной в комнате жила настоящая ведьма, она гадала на чайных листьях и рунах. А в Бернаби я впервые села за руль. Это был разваливающийся бьюик, он вонял бензином и маслом, руль был слишком жестким для меня, а передачи приходилось переключать чуть ли не обеими руками, но в целом… В целом мне понравилось.

— А твой первый поцелуй, Эм? — вдруг тихо спросил Марк.

— На той вечеринке, в доме на утесе. С тобой, — я все еще пребывала в собственных воспоминаниях, поэтому ответила даже не задумываясь. И тут же захлопнула рот, сообразив, в чем призналась.

— Ты тогда совершенно не походила на девчонку, которая не умеет целоваться, — чуть насмешливо выгнул оборотень бровь.

— Ну… — протянула, проглотив остатки сэндвича. — Я знала теорию, остальное… Ты выбесил меня, Марк. Выбесил так, что до зуда хотелось поставить тебя на место, вот и… — я не договорила, только развела в стороны руками, признавая инфантильность собственного поступка.

Джефферсон несколько секунд просто смотрел на меня, ничего не говоря, а потом расхохотался. Заливисто и громко, заставляя и меня смеяться, потому что… потому что все это было ужасно глупо, на самом деле.

Мы закончили завтракать минут через десять, убрали со стола и отправились к озеру. Мне нужна была эта прогулка, пожалуй, даже больше, чем я могла себе представить, мне нужно было присутствие Маркуса рядом. Именно такого Маркуса: очень знакомого, расслабленного, веселого, надежного.