Порочные - Мира Вольная (2020)

Руки на твоем теле, мокрые поцелуи, спертое дыхание и болезненные движения. Ты будешь корчиться от боли, будешь мечтать сдохнуть.

Давай же, Бартон.

Это не твой волк.

Слышишь меня? Ты, вторая половина, не твой!

Беги!

Аэропорт был все ближе и ближе, все громче и громче становились его звуки, все реже и реже сухая желтая трава, все резче запах керосина, горячей резины, металла, фастфуда. И, пока бежала, я заставляла себя вспоминать лицо Реми, перекошенное от злости, его прикосновения, ощущения пальцев на груди, на бедрах, синяки на собственном теле.

Беги!

Заставляла вспоминать мучения Стеф и Брайана, их постоянную депрессию, синюшную кожу, выпирающие кости, их наркоманский, бессмысленный и рассеянный так часто взгляд. Их крики, угрозы, оскорбления.

Беги!

Все те дни и ночи в лаборатории, все те неудачные попытки и провалы, все те стаканчики с кофе и куски пиццы, песок в глазах, плохо слушающиеся пальцы.

Беги!

Дилана и Филиппа, Жерара и его вечное «ma petite», бесконечную череду лаборантов и санитаров, охранников на входе, Лизбет из столовой, вечно сбоящий кондиционер на третьем в холле.

Беги!

Даже белый холодный свет ламп в пустых коридорах с рядами одинаковых дверей, запахи… Химикатов, реактивов, крови, хлорки, пластика, железа, собственного пота и отчаянья.

Беги!

Свои маленькие победы, свои громкие крики после очередной, казалось бы, совершенно случайной, полностью непредсказуемой удачи. Маркуса. Конечно, я думала о Маркусе.

Беги!

Здание аэропорта было всего в нескольких ярдах. Я видела людей, могла рассмотреть марки автомобилей, досмотрщиков и охранников внутри здания, пестрые чемоданы, строгие дипломаты, дамские сумки, рюкзаки. И они могли рассмотреть меня и, очевидно, волка за моей спиной. Могли бы, если бы хоть кто-то, хотя бы один человек или волк посмотрел в мою сторону. Но они не смотрели… По крайней мере, те, кого я видела.

Еще немного.

Когда до здания оставалось не более ста ярдов, я все-таки взвыла, задрала голову и взвыла, продолжая бежать. Мне надо, чтобы мен…

Удар свалил на землю. Сильный, мощный, очень тяжелый удар, отбросил к стене, оглушил, прервал мой крик, почти затолкав его мне же в глотку.

Слишком быстро.

Услышал ли кто-нибудь? Хоть кто-то?

Я открыла глаза спустя несколько секунд, тряхнула головой, а как только взгляд сфокусировался, вжалась в землю, даже не пытаясь приподняться или дернуться. Надо мной нависал взбешенный Джереми. В его глазах плескался гнев, пасть была ощерена, шерсть на загривке стояла дыбом, уши — плотно прижаты к голове, толстый хвост хлестал бока.

Он совершенно не тянул на парня, с которым можно договориться.

Тягучая слюна капала на траву, прямо между его лап. Тянулась прозрачной ниточкой из пасти к самой земле.

И страх волчицы — удушливый, огромной, тяжелый — поглотил с головой, ее полное подчинение полностью вырвало из моих рук контроль над телом и разумом. Я даже крикнуть не смогла.

«Поднимайся», — прорычал он у меня в голове.

И я послушалась. Встала, шатаясь от усталости, подняла к нему морду, ожидая следующего указания. Я-человек корчилась и колотила ногами и руками от бессильной ярости. Я-волчица покорно стояла перед зверем, которого признала своим.

«Иди за мной», — и Джереми-не-Джереми развернулся в сторону леса, делая первый шаг, абсолютно уверенный, что я последую за ним.

Нет, пожалуйста, нет! Не слушай его.

Он же заберет у тебя всех, все…