Порочные - Мира Вольная (2020)

Запах Маркуса — что-то терпко-горькое, обжигающее, как кайенский перец — все еще на языке, в легких, во рту.

Я закрыла глаза, уперлась затылком в дверь, с шумом выдохнула.

В задницу. И Джефферсона в задницу в первую очередь!

Я толкнула дверь и вошла в тихий дом.

Иллюзия защиты, как струи воды городского фонтана — прозрачная, слабая. Все здесь принадлежит Джефферсону. Этот дом не исключение.

Ноги ватные, в голове туман.

Меня не отпускало ни в душе, ни на кухне за чашкой чая, ни даже после укола.

Глаза слипались, а в голове — штиль и паника.

Чудесно, ну просто прекрасно. А ведь Маркус почти ничего не сделал. То есть вообще ничего. Просто несколько касаний, просто слишком близко стоял, просто смотрел…

Я дернула головой и с тоской оглядела пакеты, сваленные в гостиной. Немного, но тем не менее… Разбирать их не было ни сил, ни желания. Я лишь вытащила свежее нижнее белье и футболку и уже собиралась отправиться спать, когда почти истерически заверещал мобильник, заставив изменить планы.

— Если ты звонишь мне просто, чтобы узнать, как дела, я тебя прокляну, — предупредила, поднимая трубку.

— Ты не ведьма, так что с этим ничего не выйдет. И, поверь, я бы хотел позвонить, чтобы просто узнать, как дела, — голос Дилана звучал непривычно серьезно. — У нас проблемы, Эм. И я звоню, чтобы предупредить.

— Совет что-то нашел? — я опустилась на диван, на самый краешек, чувствуя, как сводит судорогой ноги, как деревенеет позвоночник. Но что они могли найти такого, что Дилан звонит мне в такое время?

— И да, и нет, принцесса. Послушай, сейчас перерывают вашу с Фэллоном лабораторию, ходят слухи, что утечка произошла именно из вашего отдела, я…

Что..?

— Почему Филипп сам не позвонил? — перебила я Лана.

— Потому что он считает, тебе не обязательно об этом знать. Мы орали друг на друга почти час, и каждый остался при своем мнении. Ты знаешь Фэллона, он может быть почти таким же упрямым, как и ты. В общем, здесь все по-старому. Работать практически невозможно, вполне вероятно, что на некоторое время нам придется свернуть все исследования.

— Это же… — я не могла поверить тому, что слышала. Простой в работе… — Но… мы не можем, это… — было чувство, будто меня ударили по голове. Если остановиться сейчас… Два года работы, два года каторги, хронического недосыпа, недоедания и недотраха, чтобы какой-то мудак из совета, пустил все коту под хвост?

— Это еще не все, — вздохнул оборотень и, словно, отвесил очередную оплеуху. — На самом деле, даже хорошо, что ты уехала…

— Дилан! — прорычала я, начиная терять терпение, когда пауза непростительно затянулась. Я слышала, как на том конце провода здоровяк гремит посудой, как с тихим пшиком и металлическим лязгом он открывает бутылку пива. Готова была поклясться, что это Бадвайзер.

— Я так понимаю, газет ты не читаешь, радио не слушаешь, ленту не листаешь?

— Дилан… — еще жестче, пожалуй, даже жестче, чем следовало.

— Тупые гринписовцы совсем озверели: третий день стоят с плакатами под нашими окнами, сотрудников центра теперь сопровождает охрана, в прессе куча дерьма, мы опасаемся нападений и беспорядков. Было несколько атак на наши серверы. И… — он снова прервался на несколько мгновений, послышался шумный глоток, — двое лаборантов пропало. В том числе и у тебя.

— Твою мать… — не смогла сдержаться я, чувствуя, что еще чуть-чуть, совсем немного, и мой позвоночник переломится от напряжения, в висках застучало.

— В общем, Эм, я хочу, чтобы ты была предельно осторожна. И если вдруг что-то…

— Давай обойдемся без приступов паранойи, Лан. Я все поняла. И… Мне нужно, чтобы ты нашел способ как-то передать мне записи с последних тестов Стеф и Брайана. Вы ведь продолжаете?

— Эм…

— Не обсуждается, Дилан. Так вы продолжаете?