Порочные - Мира Вольная (2020)

Начало темнеть, и в поселении зажглись фонари, проснулись цикады, и громче зашумели кроны деревьев.

А у меня болело и тянуло все. Отваливалась спина, а в глаза как будто кто-то насыпал стеклянной пыли.

Ладно, завтра приедет лаборант, дело должно пойти быстрее. Я так и не запомнила его имени: Джордж, Джон, Джек, Джейми, может быть Джордан? Я напрягла память, но вспомнить так и не смогла. А еще на флэшке так и лежали не просмотренные материалы от Фэллона. И вот этим точно нужно было заняться сегодня.

Но сначала…

Сначала немного отдохнуть. У меня есть чуть больше часа, пока готовится основной раствор, и я знала, на что его потратить.

Интересно, насколько холодная вода в озере?

Я вышла из кабинета, закрыв его на ключ, заскочила домой, чтобы переодеться, и с удовольствием отправилась в сумеречный лес.

Здесь, как всегда, пахло хвоей, немного сыростью и древесной корой. Под кроссовками мягко пружинила земля, трещали сломанные ветки. Я шла к дому на утесе по с детства выученному маршруту и улыбалась, когда натыкалась на очередную метку кого-нибудь из стаи.

Лес в Эдмонтоне совершенно другой: меньше звуков, запахов, гораздо больше протоптанных троп и… чертовы туристы, которых в минуты особо острых приступов любви ко всему сущему очень здорово пугать.

Я тихо рассмеялась и ускорила шаг.

И через пятнадцать минут уже стояла на утесе, раскинув руки, всматриваясь в серые вечерние облака, плывущие над головой.

Дом возвышался за спиной огромной сонной громадой, подсвечивались только дорожки и бассейн. Когда-то давно, так давно, что память вполне могла укрыть воспоминания слоем серой пыли, здесь, в этом доме, билась в лихорадке Крис, сжигаемая первым новолунием, в ожидании своего волка.

Здесь, в этом доме, я сжимала ее руку, вытягивая, вытаскивая из волчицы нити спазмов, боли и жара, и сама плавилась и горела. Потому что и мое новолуние дышало в затылок. Возле этого дома Маркус Джефферсон не сдержал своего обещания и вышел в круг, чтобы драться за Крис с владельцем «Берлоги» и самым беспринципным оборотнем в округе. Возле этого дома я решила, что больше никогда не вернусь в стаю.

Потому что Маркус Джефферсон любил Кристин Хэнсон, а я любила Маркуса Джефферсона. Маленькая девочка, на пороге своего новолуния, до которой никому не было дела. Кроме Артура Колдера — обаятельного засранца и вечного весельчака.

Ну и кто ты теперь, Эмили Бартон? Все еще считаешь, что поступила тогда правильно?

Я улыбнулась и зажмурилась, втягивая полной грудью воздух с запахом озерной воды, слушая ветер и крики вечерних птиц, треск и шум деревьев и… И чьи-то крадущиеся шаги за спиной. Если бы я не вслушивалась, если бы не была так сосредоточена, то просто не успела бы среагировать.

Я повернулась, пригнувшись, и зарычала.

Напротив стояла Ленни-главная-заноза-в-заднице. В волчьей шкуре и скалилась. Скалилась, пригнувшись к земле, вздыбив шерсть, прижав к голове уши. Глаза истерички сверкали нездоровым блеском, темная шерсть на шкуре стояла дыбом, из раззявленной пасти на землю капала слюна. Он обдолбалась, что ли? Или нажралась?

— Ленни…

Глухое, низкое рычание не дало договорить, волчица еще ниже припала к земле, не давая сомневаться в намерениях.

Да ладно? Серьезно?

Мы снова в старшей школе, что ли?

— Ленни, тебя же Джефферсон по земле размажет, — покачала я головой, сбрасывая с плеч рюкзак, с сожалением глядя на темнеющую внизу воду.

Сходила поплавать, Бартон.

Реакция последовала мгновенная — волчица бросилась вперед. Я отскочила, стянула через голову футболку и сбросила кеды. А через миг уже стояла перед психованной бабой в теле зверя. Последняя здравая мысль перед обращением: хорошо, что передумала колоть себе блокатор перед тем, как отправиться сюда. Вколола бы, и об обращении можно было бы только мечтать. А так засидевшаяся волчица выпрыгнула в тело почти сразу же.