Порочные - Мира Вольная (2020)

Арт говорил, что Хэнсон училась, что стала гораздо сильнее, чем была. Кто его знает, может теперь она может считать меня и не прикасаясь.

— А невероятное требует больше времени, — я отвела от волчицы взгляд, принялась рассматривать одинаковые корешки папок в шкафу за ее спиной, постер на стене, саму стену. — Марк сказал, что ты пробовала пробраться в мозги к Колдеру, но у тебя ничего не вышло.

— Да. Он закрылся, — вздохнула девушка, откидываясь на спинку дивана. — Не знаю, как, но закрылся. Будто глухая стена.

— А до этого?

Ну же, Кристин, дай мне хоть что-то. Хоть намек, чтобы я могла понять, в каком направлении мне двигаться.

— До этого… — волчица закусила губу, побарабанила пальцами по чашке, словно собиралась с мыслями. — Ты знаешь, что случилось с ним и его отцом, когда Колдер был маленьким?

— Знаю только, что отец погиб.

— Их похитили. Держали где-то несколько месяцев, прежде чем Артуру удалось сбежать. Он совершенно ничего не помнит о том, что с ним делали, что делали с его отцом. Но не надо много мозгов, чтобы понять, что именно из-за этого Арт не мог обращаться так долго.

— Сейчас его волк свободен. Он сильный и здоровый, — качнула я головой. — И готов выбраться наружу, но…

— Но?.. — Крис встрепенулась, снова села подаваясь ко мне.

— Но его что-то сдерживает. Обращение проходит не так, как обычно, понимаешь? Не те процессы.

— Не понимаю, — покачала головой девушка.

Я поднялась на ноги, заходила по комнате, стараясь подобрать слова. Подобрать их так, чтобы не заставить волчицу нервничать еще больше.

— В начале все происходит, как обычно, как у тебя или меня. Как у любого оборотня: активизируются определенные участки мозга, гормоны. Все как надо, а… — я замолчала, остановилась напротив окна. Перед глазами все еще стояли пробирки с кровью Арта. — А потом все резко меняется. Другие гормоны, другие участки мозга. Организм Колдера будто… будто в нем что-то сидит и не дает зверю свободу, мешает. В нем… Я не знаю, — покачала головой. — Это не похоже на инфекцию, на вирус, на что-то знакомое. У него не то что запах, у него даже кровь меняется, Крис.

— Кровь… — Кристин тяжело вздохнула, заставив повернуть голову в ее сторону, потерла кончик носа, отставив чашку. — Его отец работал на совет. Мать погибла во время родов, кажется. И…

— Совет? — я нахмурилась. — Ты знаешь, на кого именно?

— Нет, — покачала девушка головой. — Его именно поэтому и похитили. Их обоих.

— Колдер… Это ведь фамилия не его отца, его тетки, да?

— Вроде бы… Я не уверена. Тебе лучше узнать у Маркуса или спросить у самого Арта. Как он держится?

— Как Арт, — вздохнула, садясь обратно в кресло. — Шутит и язвит. Конард не пускает тебя к нему? — спросила, видя опустившиеся печи девушки.

— Ага. Говорит, что это может быть опасно. И я понимаю, что Макклин прав, но… Мне от этого не легче.

— Я сделаю все, чтобы вытащить его оттуда, Крис. Обещаю.

— Знаю, — уголки губ Кристин невесело дернулись.

Мы просидели в кабинете еще чуть меньше часа, волчица спрашивала почти то же самое, что и Джеймс, старательно избегая тему Джефферсона, а я была рада немного переключиться. Макклин явно положительно влиял на свою Луну. Крис улыбалась, когда говорила о нем. Да и в целом волчица стала увереннее и тверже. Чуть более ехидной. Мне нравились эти изменения, чего уж там.

Остаток дня я провела за тестами и проверкой результатов. Милая докторша по соседству вела прием. Возможно, мне просто показалось, но складывалось ощущение, что оборотни стаи зачастили в больницу. Я понимала, что надо бы разузнать у Джефферсона об Артуре, но заставить себя сделать это пока не могла.

Эмили Бартон — трусиха и зануда. Наверное, не совсем приятно, но факт.

Я загрузила в центрифугу очередную порцию пробирок, проверила растворы и поднялась на ноги, разминая затекшую спину.