Декларация независимости или чувства без названия (фанфик Сумерки) - Kharizzmatik

От слез ее лицо пошло пятнами, глаза покраснели. Я дотронулся до нее и убрал с лица пару прядей волос, она отпрянула, но меня это не обидело. Пригладив волосы ей за ушком, я пробежался ладонью по щекам, стирая слезы, а потом придвинулся чуть ближе к ней, но все же не желая вторгаться в ее личное пространство. Просто хотелось, чтобы ей было со мной комфортно. Раньше ей это помогало.

Она не отводила от меня взгляда, и я тоже смотрел на нее. Слезы прекратились, но она все еще выглядела истощенной. – Хочешь вздремнуть? – спросил я мягко.

– Нет, – ее голос дрожал. – Просто хочу полежать здесь немного.

Я кивнул. – Мне уйти? – нерешительно спросил я, если ей нужно одиночество, то мне следовало оставить ее. Ее глаза распахнулись, и она яростно покачала головой. – Не волнуйся, я останусь. Мы можем быть здесь так долго, как ты хочешь. Да хоть неделями тут валяться, если тебе это поможет.

Она выдавила из себя маленькую улыбку, и я улыбнулся в ответ. Мы просто тихо лежали, рассматривая друг друга. Вскоре я протянул руку и, положив ее ей на талию, начал нежно ее поглаживать. Я старался двигаться медленно и постепенно, боясь, что она не хочет моих прикосновений, и внимательно наблюдал за ее реакцией. Слава Богу, это ее не обеспокоило. Где-то через минуту она сама придвинулась ближе ко мне. Я усмехнулся и сократил оставшееся расстояние между нами, прижимая ее голову к моей, и закрывая ей глаза. Рукой я нежно поглаживал ее по волосам. Ее дыхание порхало у меня на лице, а запах был таким сладким, что у меня возникло острое желание попробовать ее, поцеловать, но сейчас был неподходящий момент.

Через минуту она откинула голову, открывая глаза и глядя на меня. – Прости, – прошептала она.

Я нахмурился и с недоверием посмотрел на нее. – Ты извиняешься? За что?

– За то, что я такая жалкая и слабая. За то, что так расклеилась, – пробормотала она, закатывая глаза и гримасничая. Я вздохнул и мотнул головой, осознав, что был прав – она ощущает себя бесполезной.

– Ты не слабая, и уж никак не жалкая. Господи, Изабелла, ты боролась. Это дерьмо требовало сил и храбрости. Ты имеешь полное право быть расстроенной случившимся, и не должна извиняться. Ты все сделала правильно, Bella Ragazza. Ты же его ударила? – спросил я.

Она вздохнула: – Его оружием. Я не смогла найти ничего, чтобы защититься, а он положил его на стол, поэтому я схватила пистолет и ударила его по лицу, – тихо сказала она, голос звучал почти стыдливо, но я был ошеломлен. Она, черт возьми, ударила его пистолетом? Ее храбрость поражала, особенно с ее боязнью оружия.

– Черт, вот это было храбро, – сказал я, пытаясь дать ей понять, что я радовался за нее, за то, что она боролась. – Я так горжусь тобой.

Ее глаза слегка расширились от моих слов. – Ты мной гордишься? – недоверчиво спросила она. Я улыбнулся и кивнул, понимая, что моя сраная гордость была сейчас не к месту, но я хотел, чтобы она знала.

– Проклятье, да, я горжусь тобой. Ты дала ему отпор, не у многих хватит на это решимости, – сказал я. Она уставилась на меня, а потом засмеялась.

– Я сделала так из-за тебя, – мягко сказала она. Мои глаза распахнулись.

– Меня? – переспросил я. Она кивнула.

– Я подумала о тебе и осознала, что просто не могу сдаться, зная, что будь ты на моем месте, ты бы боролся, поэтому и я поступила так же, – cказала она. От ее слов я ощутил волнение в груди.

– Хорошо. Потому что никто не может прикасаться к моей девочке, если она этого не хочет, – жестко сказал я. Она улыбнулась и вспыхнула, я так любил этот румянец на ее щечках.

– Спасибо, – прошептала она. – За то, что защищаешь меня, ты знаешь, как я этого боюсь.