Декларация независимости или чувства без названия (фанфик Сумерки) - Kharizzmatik

– Мы должны остановиться, – прошептал я, дыхание срывалось. Она наблюдала за мной с минуту, и я увидел, как маска боли проскользнула по лицу. Моргнув несколько раз, я тряхнул головой. – Не потому что не хочу, просто…. Ты понимаешь… не сегодня, – промямлил я. Она кивнула и начала покусывать нижнюю губу, вид у нее был нервозный. Я прикоснулся рукой к ее лицу, провел пальцами по губам, которые слегка припухли от жарких поцелуев. Она выпустила губку изо рта и слегка улыбнулась. Я вернул ей улыбку и еще раз легонько поцеловал.

– Ты удивительная, – пробормотал я, проводя носом по линии ее подбородка, после того, как мои губы оторвались от нее. Она вздохнула.

Я отодвинулся и откинулся на подушку, обхватывая ее руками. Я быстро притянул ее к себе, крепко сжимая. Она перевернулась на бок и прижалась спиной к моей груди, ее волосы покрывалом рассыпались по подушке. Я подтянул ее чуть вверх, не отнимая от нее рук, но поднимая повыше, чтобы она не касалась моего напряженного члена. В этом было много неправильного, и даже если подросток внутри меня не хотел ничего, кроме того, чтобы прижаться к ее маленькой упругой попке.

В комнате было тихо, слышны были только звуки нашего дыхания и шум сквозняка. Изабелла поднесла свои руки к моим, все еще обнимающим ее, и мы сплели наши пальцы. Вторую руку она прижала к груди. Через миг я ощутил ее дыхание и порхающие поцелуи, которыми она покрывала мои кисти, слегка побитые после ударов Джеймса. Стало интересно, поняла ли она, раз увидела раны и начала их целовать. Я улыбнулся про себя и прикрыл глаза, наслаждаясь ароматом ее волос. Было так охренительно, черт побери, просто лежать рядом с ней и обнимать ее.

Мы лежали так некоторое время, не говоря ни слова и не двигаясь. Свободной рукой она поглаживала мое предплечье, и поэтому я знал, что она не спит. Я не мог видеть ее лицо, не знал, что она чувствует, улыбается или наоборот, но эта тишина меня озадачивала. – О чем ты думаешь? – мягко спросил я, стараясь быть тихим, чтобы не нарушать покой в комнате. Она слегка подпрыгнула, но не прекратила поглаживать мою руку, поэтому я понял, что не слишком сильно ее испугал.

– Просто мне стало интересно… э-э… я не знаю, – пробормотала она. – Это глупо.

Я нахмурился с недоумением, мое любопытство только возрастало. – Ничто, о чем ты думаешь, не может быть глупым. Можешь говорить мне все, что угодно, и спрашивать меня, о чем хочешь. – Она вздохнула и продолжила потирать мне руку, храня тишину.

– Ты думаешь.., – начала она, но потом остановилась и глубоко вздохнула. Ее рука начала дрожать, и я забеспокоился, чем мог испугать ее. Не люблю, когда она боится. Я так хотел отогнать ее страхи прочь. – Ты думаешь, ты бы мог когда-нибудь… э-э… полюбить кого-то… вроде меня? – нерешительно спросила она, произнося слово «любовь» шепотом. Ее рука дрогнула, и я замер, сбитый с толку ее вопросом. Я не ожидал, что она спросит это, не ожидал, что она даже будет думать об этом, но теперь все понятно.

– Э-э, я хочу сказать.., – начал я, несколько раз моргнув и пытаясь очистить рассудок и постараться быть логичным. Я был ошеломлен, что она произнесла это слово. До того, как я смог собрать мысли воедино и ответить, она заговорила, и в ее голосе прозвучала паника:

– Эммет просто сказал, что он думает… ты…. Просто забудь, что я сказала, хорошо? Я же сказала, это глупо, – проговорила она. Она, очевидно, пыталась скрыть это, но я отчетливо слышал опустошение в ее голосе. Она восприняла мою нерешительность как отказ, но я не имел это в виду. Просто она только что говорила о гребаных орешках, а потом вдруг подняла вопрос любви, вопрос, о котором даже я не решался заговорить, и я замер.