Декларация независимости или чувства без названия (фанфик Сумерки) - Kharizzmatik

– Я, б…ь, уверен, что уж точно его сделал не я, отец.

Он с шокированным видом смотрел на меня.

– Вау, с ее стороны это было… э-э… – начал он.

Я наблюдал за ним, ожидая окончания. Клянусь, если он скажет что-то вроде «тупо», я перегнусь через этот стол и снова врежу ему по лицу.

– …храбро, – наконец договорил он.

Я кивнул.

– Так и есть. Одно из качеств, которые я в ней люблю. Она храбрая и чертовски сильная. Ее можно сломать физически, но ты никак не сломаешь мою девочку морально, – резко заявил я, не сводя с него глаз.

Он кивнул через мгновение.

– Могу представить. Ты поделился с ней этими воспоминаниями о встрече? – спросил он, вопросительно приподнимая брови.

Я вздохнул и ненадолго замолчал, прежде чем отрицательно покачать головой. Я понял, что настолько сильно был поглощен собственным дерьмом, что едва мог думать о чем-то другом. Я был настолько эгоистичным, что даже не проводил с ней время. Иисусе, я был настоящим мудаком. Он кивнул.

– Ты, э-э… не знаю, захочешь ли ты говорить.

Я сконфуженно нахмурился.

– Почему? – уточнил я.

Он вздохнул, глядя на меня.

– У нее были неприятности из-за того шоколада, – сказал он. – Я говорил твоей матери не давать ей ничего, но она не слушала. Она оставила ей сладость «на потом», думаю; Белла была маленькой и не понимала. Чарльз Старший увидел.

– Когда ты говоришь, что у нее были неприятности, ты имеешь в виду… э-э… – начал я, не уверенный, как, б…ь, это назвать.

Но он все равно понял, о чем я.

– Ее наказали, – тихо сказал он, внимательно глядя на меня. – Наверное, тогда он впервые ее побил.

Я ощутил вину и гнев и резко сжал руки в кулаки, пытаясь сдержаться.

– Она же была гребаным ребенком! – выплюнул я. – Она ничего не сделала!

Он громко вздохнул.

– Я знаю. Я остановил его, конечно, но меня там не было, чтобы это предотвратить. Твоя мать уже была в машине, а я кое-что забыл в доме. Я вернулся и увидел, как он избивает ее. Когда она открывала шоколад, то вся измазалась, а он решил, что она украла его из дома.

Он замер, глядя на меня.

– Я никогда не рассказывал этого твоей матери – не хотел ее расстраивать. А Изабелла была маленькой, неудивительно, что она заблокировала эти воспоминания. И, боюсь, для нее станет травмой, если ты напомнишь ей…

– А она вспомнит, что произошло, – закончил я, покачивая головой.

Я ощущал вину, настоящую гребаную вину. Я был только ребенком, но это именно я спросил, будет ли она шоколад.

– Я все понял. Черт!

Он кивнул, и какое-то время мы сидели в тишине.

– Ты мамин… – начал он, но я резко поднял руку, останавливая его и вздыхая.

Я не хотел слышать больше ни единого слова об этом; с меня достаточно дерьма. Не хочу вникать в ситуацию с мамой еще глубже.

– Я пришел сюда не для того, чтобы говорить о ней, – сказал я.

Он затих и с любопытством смотрел на меня.

– Есть причина для твоего визита? – спросил он.

Я кивнул.

– Да, это насчет прошлой ночи… – начал я.

Он слегка прищурился.

– Как прошел бал? Хорошо провел время? – с интересом спросил он.

Я застонал, отрицательно качая головой, раздраженный, что он ведет себя как гребаный заботливый отец.

– Просто первосортно, б…ь, отец. На высшей ноте. А теперь я могу, б…ь, закончить? – сорвался я.

Он приподнял бровь, не сильно довольный моей вспышкой, но позволил мне продолжить. – Спасибо, черт возьми. Дело в том, что прошлой ночью мы столкнулись с Джейкобом Блэком на гребаных танцах и он сказал кое-какое дерьмо Изабелле…

– Что он сказал? – снова оборвал меня отец серьезным голосом.

Я застонал.