Декларация независимости или чувства без названия (фанфик Сумерки) - Kharizzmatik

– Хорошо. А теперь вы двое садитесь и поешьте, – сказал он.

Я улыбнулась и хотела сесть прямо здесь, где была, но он схватил меня за руку, останавливая.

– Ты не могла бы сесть, б…ь, там, где менее грязно?

Я удивленно посмотрела на него.

– А что? Я уже грязная, – сказала я.

Моя мама закатилась в приступе истерического смеха. Мы оба смущенно посмотрели на нее, интересуясь, что такого смешного сказали.

– Ты сказал ей почти то же самое, когда вы впервые встретились. Ну, за исключением нецензурщины, – сказала она, тряхнув головой и весело улыбаясь.

Видеть ее счастливое лицо было поистине удивительно и трогательно.

– Изабелла хотела сесть в середине сада, и ты остановил ее, спросив, не может ли она найти менее грязное место.

– Я спросил? – ухмыльнулся Эдвард. – И что она ответила?

Моя мама засмеялась опять.

– Что она и так уже грязная, так что это не имеет значения.

Эдвард рассмеялся вместе с моей матерью, я улыбнулась.

– И это правда. Я уже и так грязная, так что еще немного грязи вреда не причинит, – я плюхнулась на землю, фыркнув.

Эдвард покачал головой.

ДН. Глава 61. Часть 4:

– Знаешь, ты запачкаешь и меня, – сообщил он.

Я закатила глаза.

– Ты что, планируешь и постирать сам? – поинтересовалась я, глядя на него.

Он нерешительно покачал головой.

– Тогда все нормально. Я не понимаю, с чего тебе жаловаться.

Он хихикнул.

– Потому что, если я не буду жаловаться, это буду не я, – шутливо сказал он, приседая на корточки рядом со мной. – В любом случае, наслаждайся своим сэндвичем. Это лучшее, что я мог сделать. Ты знаешь, что я, б…ь, не умею готовить. Я люблю тебя.

– Я тоже люблю тебя, – улыбнувшись и покраснев, сказала я.

Он пригнулся и быстро поцеловал меня, прежде чем встать, и направиться к дому.

Мама села передо мной, и я взглянула на нее. На ее лице читалось удовлетворение. Хрупкость и истощение все еще присутствовали, но она выглядела почти успокоенной, и мне стало легче.

– Он, правда, любит тебя, – мягко сказала она, улыбаясь.

Я кивнула.

– Я знаю, – просто ответила я, поднимая сэндвич и кусая его. – И он не самый замечательный человек, но он, на самом деле, пытается, и это делает его для меня совершенным.

Мы съели сэндвичи и провели следующие несколько часов, разговаривая. Мы оставались одни до заката, когда появились Эдвард и Алек. Алек остался на крыльце, а Эдвард направился к нам. По выражению его лица я поняла, что время вышло, и нам пора уезжать, но мысль о том, что мне нужно уезжать от мамы, наполнила меня ужасом. В глазах появились слезы, и он остановился в нескольких футах, нахмурившись.

– Я дам тебе еще несколько минут, хорошо? – ласково сказал он. – Я буду в машине.

– Хорошо, спасибо, – тихо ответила я.

Он помахал мне.

– Не надо благодарить, tesoro, – сказал он, поворачиваясь к моей маме. – Приятно было познакомиться. Уверен, мы еще встретимся.

– Мне тоже было приятно увидеть вас, – ответила она.

Он повернулся и ушел, а я встала, отряхивая свою одежду. На самом деле, грязь на ней меня не волновала, но я нервничала и делала это инстинктивно.

Мама встала и обняла меня. Из ее глаз текли слезы, но на губах сияла ослепительная улыбка. Я начала рыдать, и она прижала меня к себе крепче.

– Ш-ш, милая, не плачь, – тихо сказала она. – Не грусти. Это был самый лучший день в моей жизни, кроме того дня, когда ты родилась, конечно. Ты даже не понимаешь, что означает для меня видеть тебя такой. Я счастлива от того, что вижу тебя такой счастливой. Вижу мою маленькую девочку, такую влюбленную, и держащую весь мир на кончиках пальцев. Это то, что я хотела для тебя каждый день твоей жизни, и знать, что ты нашла это, стоит всей боли и грусти.