Чужая земля - Игорь Пресняков (2005)

Старицкий, напротив, пребывал в бодром состоянии духа. Он выскакивал из «пульмана» на каждой остановке, возвращаясь с газетами и никчемной провизией. Вскоре купе оказалось заваленным прессой всяческих губерний и уездов, пирожками, вяленой рыбой, жареными семечками. В ответ на брезгливые взгляды Аркадия Георгий лишь раздаривал продукты соседям и проводникам, однако с приближением очередной станции куча провизии немедленно пополнялась.

Старицкий слишком хорошо знал «своего Кадета» и потому сразу же заметил его хандру, но списал тягостное настроение юноши на однообразие путешествия. Сам Георгий не терял времени даром и старался полностью войти в роль руководителя этнографической экспедиции. Из десятка научных пособий он почерпнул необходимую терминологию, дополнив образ отросшими усиками и бородкой.

* * *

На дощатом перроне Харанора их ждали Рябинин и Никита с пароконной подводой неподалеку. Видя, как атаман горячо обнял знакомого ему следователя ГПУ, Аркадий побледнел и нащупал в кармане револьвер.

– Ах, да, – опомнился Старицкий. – Вы ведь с Андреем Николаевичем знакомы? Теперь предстоит узнать товарища Рябинина в новом качестве: он – наш главный проводник.

«И не только!» – подумал Аркадий, глядя на довольное лицо Гимназиста.

– Помнится, мы уже встречались? – с едкой улыбкой спросил у Андрея Ристальников. – Вы меня допрашивали. Кажется, в конце сентября?

– Верно, – дружелюбно кивнул Рябинин и протянул руку. – Все это в прошлом.

Аркадий легонько коснулся его пальцев и с подчеркнутой вежливостью справился:

– Как же прикажете вас называть? Для конспирации, так сказать…

– Янусом зови его, Янусом! – рассмеялся Старицкий.

Андрей шутливо подтолкнул его к подводе:

– Кто бы уж говорил! – И повернулся к Ристальникову: – По документам я – Сергеев Андрей Борисович, член вашей экспедиции. Запомнили?

Аркадий холодно кивнул и взялся за вещи.

– Дай-ка я, – вмешался доселе молчавший Никита. – Надорвешься, чего доброго.

Он снисходительно посмотрел на Ристальникова:

– Ну, не смурись! Наш атаман с Андрей Николаичем – старые дружки-приятели, с малолетства знаются. А то, что тебе до сроку не сказали, – понятное дело: меньше знаешь – покойней спишь.

– Ага, – натянуто улыбнулся Аркадий. – Вижу, теперь нам легавые из «особо важных» – лучшие друзья?

Он взвалил на плечи два дорожных мешка и направился к подводе.

– Зря ты так, – догоняя Аркадия, ответил Никита. – Товарищ Рябинин – неплохой человек. А ГПУ?.. Что ж, я сам в Красной армии служил… Все мы не без греха…

* * *

Подвода неторопливо пересекла городок углекопов и выехала на проселок. Дорога катилась по каменистой степи; где-то вдалеке виднелись голубые сопки. Они то подступали ближе, то удалялись к горизонту.

Верст через пятнадцать Никита повернул налево и стал править на две отвесные, устремленные прямо к небу скалы.

– Проедем эти голяки, а там, за сопочкой, нас ждут, – пояснил Андрей.

Длинные острые тени скалистых зубьев медленно наползали на подводу.

– Эти камни… они природные или?.. – невольно поежившись, спросил Аркадий.

– Конечно, природные, – ответил Рябинин. – Выглядят и вправду зловеще.

– Мистика, да и только, – пожал плечами Ристальников. – И много их здесь?

– Голяков? Хватает. Разбросаны по равнине там и сям.

– Дальше-то горами пойдем, – негромко добавил Никита. – Повеселее будет.

Вскоре равнина стала медленно переходить в отлогий склон сопки, поросшей редким сосняком. Подвода скрипела и раскачивалась, подпрыгивала на камнях, и вскоре пришлось сойти, помогая лошадям.

За двумя валунами показался небольшой лагерь – погасший костерок и пять стреноженных коней; у подножия сосны, завернувшись с головой в огромную доху, лежал человек. Заслышав шаги, он быстро приподнялся и сел, положив у колена американский карабин.