Красные камни - Владислав Савин (2019)

Страшно – даже представить не могу. Следователь говорил, я двойника Ольховской убила – конечно, что им еще сказать? Хотя возможно, какую-нибудь несчастную девушку и правда убили и в гроб положили, для маскировки. А папа – у него в самом деле инфаркт, или его уже… пообедали? Мачеху тоже в упырицу хотят превратить? Упырей не бывает, наука говорит. А эта наука лицо Ольховской видела, когда она на меня смотрела?! И даже полуслепой бы различил, что не человек она. А ее подружка актриса меня хотела выпить на ужин. Как вспомню, так дрожу! И больше всего боюсь, что сейчас дверь в камеру откроется и они войдут, чтобы меня употребить! А ведь следователь угрожал, что будет мне что-то страшнее смерти, «товарищ Ольховская обещала». Неужели этим отдадут, чтобы меня сожрали заживо? Не-ет, лучше уж голову о стену разбить! Здесь даже повеситься не на чем!

Что-то надо делать, а то с ума сойду! Боженька, прости, что я в тебя не верила, ни одной молитвы не знаю! Всем расскажу! Всем говорить буду: другим арестованным, следователю, потребую очной ставки с остальными и им тоже скажу! Вот бы журналисты иностранные пришли – они же любую гадость про СССР рассказать готовы, вот я им и… Они, может, и не поверят, но в газетах напишут, просто чтобы про СССР плохо… А это не выдумки, а самая настоящая правда будет!

Ой, а вдруг они уже по всему миру?! И за границей тоже?! Папа в Риме точно, выходит, вампир! И наши попы тоже, раз они вдруг с советской властью в дружбе! Значит, пока не поздно, всем, кто еще люди, надо объединиться против нежити – и коммунистам, и капиталистам! Упыри – враг общий, враг всего человечества! Страшнее, чем фашисты!

Расскажу! Всем расскажу! Кричать буду! Записки разбрасывать буду! На стене камеры писать буду! Тогда, может, кто-нибудь поверит и сделает то, что я не смогла – убьет Ольховскую, и Лючию тоже. Загонит им осиновый кол в сердце, или серебро в головы! Убивать упырей, убивать, убивать, убивать! Или они всех нас сожрут!

Москва, Кремль.

2 сентября 1953 г.

– Значит, святой отец требует допуска к «Рассвету».

Сталин произнес это совершенно равнодушным тоном. Не понять – вопрос, отрицание или просто утверждение.

– Так точно, – ответил Пономаренко, – и мое мнение, слишком много хочет. Поскольку у святых отцов также свой интерес наличествует, чтобы Странника нам сдать. В докладной записке все есть, что мы накопали, и по раскладу сил внутри Ватикана, и по этой персоне. Знали, выходит, святоши с самого начала – и вели свою игру! И сам папа – уж если он сам тянул должность и кардинала-камерленго, то есть главноответственного за их контрразведку и безопасность, то должен был знать, кто в его конторе служит. Мое мнение – шиш вам, а не «Рассвет»! А Странника, пожалуйста, можем, на их усмотрение, после им передать, или сами его закопаем.

– Умный, а дурак, – сказал Сталин, – скажи, на сегодняшний момент кто наш самый главный враг? Или, точнее сформулировать, в чем наша главная проблема? В кознях американского империализма? А вот нет, там они тоже сочиняли планы вроде «дропшота», но так и не решились, а ведь мы были куда слабее, чем здесь! Леваки, вроде Линника и его птенчиков, были ведь и там – да хоть Жигулина прочти, как раз то самое, если бы им еще и руководителя дать, как этот Линник. Там их вообще не заметили, как мух прихлопнули – не считая значимой политической силой. А они и не были силой, они были индикатором, что не так все пошло – и в девяносто первом рвануло. Ты проект товарища Большакова помнишь, до чего он додумался вообще?