Красные камни - Владислав Савин (2019)

На небе нет кроме бога никого, нет как нет, нет как нет.

А присмотреться, нет и бога самого – но это наш секрет.

Песня из нашего фильма – как бы внутренний мир главного злодея Крамера, за кадром звучит. А я вот тоже сейчас злым быть хочу, вот убить бы мне кого-то, или хотя бы приговор подписать. Так даже Машеньке последний долг отдать не могу, хулигана Сашку Янова, что ей проходу не давал, к стенке приставить! Поймали мы его подельника, Куликова-Кувалду, тот не отпирался, что итальянец его работа, но изворачивался как угорь. Пьян был, морда встречного прохожего не понравилась, решил о нее кулаки почесать, – а он возьми и самоубейся, подумав непонятно что! А он, как честный человек, тут же свое преступное деяние прекратил, виноват, поспешил скрыться с места происшествия, но себе не взял ничего, так что даже под грабеж не подвести. А за придурка Янова, кто у тела остался и, наверное, по карманам шарил, он не в ответе. Ничего взятого у синьора Мартелли при Кувалде не нашли (надо думать, рубли уже потрачены – а лиры у матерого уголовника хватило ума не брать). Так что светит гражданину Куликову максимум пять лет, за драку с отягчающими. Что в сумме с прошлыми его подвигами – до вышака не дотягивает.

Тут я маленькое отступление сделаю. По УК–44 рецидивист определяется по повторению преступлений, перечисленных в списке, или же по суммарному сроку предыдущих отсидок. И волшебное число тридцать – то есть имел ты прежде, к примеру, восемь и двенадцать, и сейчас еще десять – все, считается закоренелым и неисправимым, то есть вышак. И это, на мой взгляд, правильно, что бы ни говорили про «исправительную функцию советской системы наказания», поскольку абсолютно не верю в исправление и раскаяние «вора в законе» или бандитского авторитета. Но у этого Кувалды по сумме и двадцати лет не набегает. А назначать «шестерке» Янову больше, чем главарю – такого и прокурор не поймет. Ладно, сучоныш, но уж я позабочусь, чтобы ты в лагерь по позорной статье пошел – будет тебе там весело, надолго запомнишь! И это будет по справедливости – если моя Маша погибла, то такая тварь, как Янов, тем более права жить не имеет. Жаль, не умею я, как Юрка Смоленцев, ударить – дело простое, а чтоб так, чтобы инвалидность с гарантией, и в то же время не сразу, это у меня не выйдет. Кстати, интересно, сучонка Пьетро из римского отеля, что нас гестаповцам пытался сдать, постигла божья кара?

– Постигла, сын мой. Поскольку я был свидетелем того случая, то после узнавал о судьбе этого грешника. Он сейчас живет, но прикован к постели. Но все же скажу, при искреннем уважении к синьору Смоленцеву и вам, – не слишком ли легко вы берете на себя функцию Божьей кары?

Вот ведь выражаются святоши! Если по-русски, то, разобравшись с гестаповцами, Юрка Смоленцев этого сучонка убивать не стал, сделал ему именно такую кару – вроде и незаметно, но позвонки сместились, и при физнагрузке чуть больше обычной – ущемление спинного мозга, и привет Франклину Рузвельту с его коляской. А то и полностью паралич, это как повезет. Странно, что Фаньер пока еще злобствует – или писаке ничего поднимать и двигать не надо тяжелее карандаша? Ну, если он до пенсии доживет в здравии, поверю, что бог его простил. А я никого прощать не намерен – отчего Маша, милый и добрый человек, никому зла не желавшая, так глупо погибла, а всякая мразь небо коптит и кислород потребляет?

– Покайтесь, сын мой, – говорит святой отец, – в нашей традиции – проявлять милосердие. В христианских странах по случаю праздника объявляют амнистию даже закоренелым преступникам. А у язычников, напротив, принято отмечать торжество кровью убитых врагов. Вы христианин или язычник, в глубине своей души, по своей сути?