Красные камни - Владислав Савин (2019)

Это она все по поводу, как на «разборе полетов» Лючия перед своими девчатами высказалась – что если бы Тамара была в накидке, а не в пальто, то все могло бы обойтись. А еще (это уже мои мысли) из-за этих накидок-«парусов», плащей или пальтовых, наших агентесс скоро на улицах узнавать начнут. Хотя мода на этот фасон устойчиво держится и среди жен начальства, и среди богемы. Однако же вор Кувалда на допросе сказал, что если в Сокольниках парочка и девушка так одета, то вероятна подстава и на гоп-стоп таких лучше не брать – уголовники и то сообразили! Есть в Академии и такие практические занятия, скоротечные огневые контакты при внезапном нападении, ну а граждане воры, грабители и убийцы в роли учебного инвентаря – с милицией согласовано, все исключительно в пределах необходимой обороны. Причем ходят чаще всего парой, парень с девушкой (обычно где-то неподалеку еще одна-две пары, чтоб при необходимости поддержать) – так удобнее, чтоб отсеять обычное хулиганье, а не серьезных преступников. Оказывается, в этом времени даже у уличной шпаны есть свои правила – парня, девушку провожающего даже в «чужом» районе, бить не принято, его на обратном пути встречают. Так что гуляют наши курсанты с курсанточками, приятное с полезным сочетая – и в самом деле, с девушкой по парку пройтись! – и смотрят, кто их попробует обидеть. У парня обычно пистолет в рукаве на резинке, а девушка уже наготове держит, под накидкой рук не видно – вот удивительно, что слухи не пошли по всей Москве, что барышням, так одетым, вечером на улице безопаснее, грабители побоятся связываться – опрос бы статистику показал, да кто ж его проводить будет среди криминального элемента? Что ж лично до меня – Юрка мне неудовольствие высказал, так даже без занесения в личное дело, переживу. А впрочем, и с занесением бы пережил.

– Так что, Тамарочка, одевайся как хочешь, – хотя на мой личный вкус, накидки (и летящие «бэтвумен», и обычные) на девушках смотрятся более романтично, чем жакеты и пальто. Но это ты у своего молодого человека спроси.

– Валентин Георгиевич, так нет у меня никого. И не было пока. А что такое «бэтвумен»? – Тамара морщит лоб. – Это по-английски будет «женщина – летучая мышь»?

Умница – и язык вероятного противника знаешь, его сейчас в СССР наравне с немецким преподают. Однако же вот времена – по анкете у тебя год рождения тридцать третий, в этом возрасте в бесконечно далеком уже двадцать первом веке знал я одну особу, что два раза успела замуж сходить и развестись. А тут нравы совершенно другие, год быть знакомыми даже не до свадьбы, а до «этого самого», обычное дело. Конечно, всякое встречается, и про фронтовых ппж все помнят, – но и недотрог воспринимают абсолютно нормально, пальцем у виска не крутят, как в иное будущее время. Как там человек один (был другом моего отца) рассказывал, его дочка-десятиклассница из школы пришла в слезах: «Семнадцать лет, и еще ни одного парня не было – ты что, дефективная?» – лучшая подруга узнала и перед всем классом выставила на смех.

А когда все натанцевались, я снова взял гитару. И сыграл песню, что должна по сценарию войти в наш фильм. Который не завершен – предстоит Леониду Иововичу еще финальные сцены снять. Как партизаны принимают последний бой с немцами, окружившими лесной лагерь – и нельзя прорываться и уходить, межвременной канал оборвется, надо держаться, пока там не завершат. И уходят в межвременье сначала первый из посланцев, с Чародеем вместе, – а затем, раз другого выхода уже нет, второй гость из будущего предлагает, всем, кто живой: уходите в иновременье, куда вас выбросит, все лучше, чем здесь конец. И ныряют в «окно» снайперша Таня, еще кто-то из партизан, Петруха, последним командир. Который спрашивает у пришельца: «Ну, а ты?» – «А обо мне не думайте, я прорвусь!» И когда немцы окружают землянку, лишь кнопку нажать – вспышка в тысячу солнц, и возносится в небо багровый гриб.

На ступеньках старинного храма,

В лабиринте прошедших эпох