Обещания богов - Обещания богов (2022)

Она вздрогнула: обход раненых закончился. На самом деле конца ему никогда не бывало, но Минна уже набрала, чем заняться в ближайшие пять-шесть часов.

— Пора начинать.

— Подготовьте все. Я иду.

Она решила сначала выпить кофе — со вчерашнего дня у нее маковой росинки во рту не было. Она уже заходила в церковь, когда ее окликнул незнакомый голос:

— Здравствуй, Минна.

Она обернулась и на мгновение замялась. Среди санитаров с носилками, калек и снующих туда-сюда медбратьев перед ней стоял высокий человек в заляпанном грязью кожаном плаще. На нем были мотоциклетные очки, поднятые на козырек фуражки, и все его лицо было черно-белым, словно он попеременно окунался в слои пепла и снега.

— Ты меня не узнаешь?

Нет, она его не узнавала. И вдруг, как удается выдернуть тяжелый якорь из придонного песка в глубине моря, на лицо наложилось имя. Франц Бивен. Да, это его измочаленная голова, его прикрытый глаз, его черты олимпийского атлета. Стать гиганта, всегда казавшаяся несообразной в Берлине, здесь была как нельзя более уместной. В водовороте войны Бивен обрел свое истинное предназначение.

Она пошла к нему, не говоря ни слова. Гестаповец улыбался ей — но это была далекая улыбка, словно отделенная тремя годами от жестокостей и ужасов. Теперь она достаточно разбиралась в званиях и военной форме и заметила, что он больше не носил — это было видно по нашивкам на воротнике под плащом — мундир войск СС: на нем была форма Deutsches Heer, пехотных войск вермахта.

Почти мгновенно (и без всяких оснований, собственная наивность всегда ее поражала) она вообразила, будто гигант прошел через все фронты, сражения и вражеские укрепления, чтобы признаться ей в любви. Он никогда не переставал думать о ней и, невзирая на бомбы и смерть, отыскал ее, свою возлюбленную. Он дезертировал из полка, прошел по полям боев, перетряс все госпиталя, чтобы найти ее и сделать ей предложение руки и сердца.

Но Бивен снял фуражку и, тряхнув золотистой, как свежая выпечка, шевелюрой, с горящим взглядом (веки его покраснели, словно изъеденные морской водой) просто проговорил с горловым смехом:

— Я нашел Менгерхаузена!

146

— Они приходят по ночам.

— Куда?

— В мои сны.

— Мужчины?

— Нет. Женщины, а в основном дети.

— Кто они?

— Те, кого я убил, понимаете? Я их узнаю…

Einsatzgruppen[186].

Когда Симона Крауса мобилизовали в Виннице, на Украине, он еще не знал этого слова. Оперативные группы. Для какого рода операций? Он наивно подумал, что речь идет о войсках специального назначения, о коммандос, которым поручали особые задания. В некотором смысле так оно и было, только эти люди не сражались. Их задачей было уничтожать безоружных штатских. И в невообразимых количествах.

Эти группы СС продвигались вслед за войсками вермахта и убивали все, что движется. Главным образом евреев, но также немало крестьян и их семей — так называемых партизан или сообщников партизан. В любом случае те были славянами. А в новом жизненном пространстве Германии нет места низшим расам…

— И что происходит потом? — продолжил Симон.

— Я убиваю их снова, понимаете? Тем же способом, что и в первый раз…

— То есть?

Симон Краус задал вопрос для проформы: таких историй он уже слышал сотни. Эсэсовец с выпученными глазами больше не мог сдержать бьющий его нервный тик. Он скорее бредил, чем говорил. Лет двадцати пяти, ангельские глазки, красавчик, которого так и хочется нарисовать…

— Их заставляют вырыть ров длиной метров двадцать… — начал объяснять он. — Потом велят раздеться и спуститься в яму, понимаете? Они должны лечь на живот рядом друг с другом, и поплотнее…

— Почему?

— Чтобы сэкономить место, понимаете? Раньше их приканчивали на краю рва, но они падали как попало… Теперь их аккуратно укладывают… Стреляют и приводят следующую партию… Им велят… Ну, в общем, то же самое…