Ты мой закат, ты мой рассвет - Айя Субботина (2020)

Поворачиваюсь - и замечаю идущего к нам Вадика.

Выглядит он не очень: с темными кругами под глазами, щетиной, которой у него в жизни не было, немного заросшей прической, хоть одет как всегда аккуратно.

— Привет, - здоровается он. Когда протягивает Антону ладонь, смотрит на меня, как приклеенный. - Так и знал, что увижу тебя здесь. Еще бы Йени и не купила живую елку. Спорим, потом будут шары под покраску и сумасшедшие лекала для снежинок из салфеток?

Я натянуто улыбаюсь, потому что это звучит так, словно он нарочно пытается показать, как много обо мне знает.

— А еще разрисованные окна, - довольно сухо продолжает «список» мой майор. Вадим бросает взгляд в его сторону - и снова на меня.

Это слишком «громкий» игнор. Показательное «ты никто и тебя здесь нет».

Я прекрасно знаю этот взгляд

Очень часто он смотрел так на Сашу, еще когда мы с моим бывшим пытались строить отношения.

И вот теперь он как бы вычеркивает Антона.

— Отлично выглядишь. Йени. - Вадик наклоняется к моему лицу, и я быстро отшатываюсь, чуть-чуть, но все же заступая мужу за плечо.

Он выпил.

Но ведь он, как и я, сидит на «веселых таблетках».

Точнее, я пытаюсь с них слезть и нарочно поехала к Антону, не взяв ни одной, даже обычных успокоительных на травах.

Но Вадик... Он явно «намешал». И совершенно точно неадекватен.

— Все в порядке? - немного повернув голову в мою сторону, спрашивает Антон. Ни шепотом и не пытаясь скрыть, что ему плевать на довольно выразительную неприязнь в голосе.

Я хочу сказать, что в порядке, просто откуда-то - непонятно откуда и почему -появилось странное беспокойство и желание хотя бы сейчас, накануне праздников, держаться подальше от всего, что может доставить неприятности. Хочу - и не могу. Словно ком в горле.

Это тяжело объяснить.

Даже Антону, хоть он наверняка попытался бы понять. Ради меня, а не из какой-то мужской солидарности.

Просто Вадик... Я вижу, что он в отчаянии. Что он уже очень близко подошел к той грани, которая мне очень хорошо знакома. Для окружающих он может выглядеть уставшим, замкнутым или даже немного чокнутым, но они не станут смотреть глубже, потому что для них он просто мужчина, предавший свою жену и ребенка, и несущий заслуженное наказание.

Но две сломанных личности знают и видят друг друга без оберток.

Вадику плохо. Ему нужна помощь.

Последние месяцы, когда мы общались в формате переписок и долгих-долгих разговоров по ночам, он успел сказать достаточно, чтобы я поняла, как глубоко и беспомощно он застрял в депрессии. Не кричал об этом, потому что все-таки мужчина, но иногда писал такое... Что я не могла не прочесть «правильно». И все те недели мы поддерживали друг друга, как могли.

А потом у меня все наладилось с Антоном.

И отчасти, где-то очень глубоко остался сидеть страх, что в следующий раз. когда Вадик решит раскрыть мне глаза на Антон, это будет уже не почти невинная фотография в кафе за одним столом с женщиной, которой я «обязана» нервным срывом и уничтоженным медовым месяцем, а что-то более серьезное.

И меня снова «унесет» в спасительный рай фармакологии.

— И выбрала, как всегда, самую несчастную елку? - Вадик кивает на деревце в руках Антона.

А я киваю ему, потому что не знаю, что еще сказать.

Я чувствую себя предательницей. Когда ему было плохо - я была рядом, потому что мне тоже было хреново, и мы держали друг друга. А когда моя жизнь наладилась, я забыла о человеке, которого обещала поддерживать.

Но хуже всего то. что у Вадика ни намека на осуждение. Он как будто давно простил мое «предательство» и сейчас искренне пытается узнать, как проходит моя жизнь. Словно и не было того его признания и тайной влюбленности, которая в итоге разрушила наши жизни.