Твоя на одну ночь - Ева Ройс

Называя адрес, женщина думала лишь о том, чтобы они еще не уехали. Все же она не так долго отсутствовала. Да, Джорджина никого не просила остаться, даже не планируя повторять, но этот человек умел выводить ее из себя, и теперь она просто катастрофически нуждалась в острых ощущениях и разрядке.

Прибыв к нужному отелю, шикарная женщина была уже почти спокойна, заставляя провожать ее только восхищенными взорами. С ноги открыв дверь прежнего номера, она увидела, как два полуодетых накаченных парня, внешность которых достойна отдельного описания, с удивлением взглянули на нее, задавая немой вопрос.

Джорджина же, расплывшись в широкой улыбке, просто произнесла:

– Мальчики, так на чем мы остановились?

В глазах мужчин с обложек мелькнуло понимание, а следом на их губах расползлись довольные ухмылки. Это будет единственной вольностью, которые они ей сегодня позволят, да и за нее она еще получит наказание… Сладкое, на грани боли и наслаждения, дивное наказание…

Глава 8.

/Элизабет Скотт/

Внезапно стало холодно, а спине и голове жестко. Резко встала, распахнула глаза…

Я очутилась в темной комнате, пустой и, кажется, без дверей и окон. Страх и непонимание тонкими скользкими лианами начали плестись по телу, вызывая неприятные мурашки по телу. И время как–будто застыло, а тишина, густая, подобно смоле, окутало пространство.

Поднялась, вглядываясь в темноту, пытаясь более отчетливее разглядеть то, что словно было высечено на стенах. И, казалось, начинало светиться…

"Дай" – прочитала я, едва подошла к стене. Сотни и тысячи "дай", написанные торопливым почерком, на стенах, на низком потолке и даже на полу…

Зачарованная страхом с горечью тишины, отчего–то дрожащими пальцами коснулась бесконечно повторяющейся надписи…

– Да–а–ай–с, – шепот отрезвил, привел в чувства, и я отшатнулась от стены и чуть ли не упала, подскользнувшись на чем–то жестком, но удержала равновесие.

А шепот, как будто бы эхом отражающий голоса десятков человек, продолжался, становясь на тон выше, яростнее и требовательнее.

Голова закружилась, а пульс участился, словно бы повторяя набатом это "Дай"… Прижала ладони к ушам.

Не хочу это больше слышать! Не могу! Хватит!

Сквозь пелену из "дай", которая продолжала шепотом вопить в моей голове, я расслышала шаги. Тяжелые, протяжные и издевательские.

Я вновь отшатнулась по инерции назад, вновь наступила на продолговатое нечто и свалилась на колени. На боль времени не было – сразу же поднялась, захватив плотный предмет и заметалась в поисках выхода. Хотя бы окна!

Шаги. Тяжелые, мужские и издевательски медленные.

"Дай. Дай. Дай!… "

И сердце, дико стучащее.

Стены, стены, стены! Гладкие, без выступов, толстые – не выбить.

В горле застрял ком, а в легких разлился огонь – кислорода словно бы не хватало, я хватала ртом ставший горячим воздух, выдыхала тяжело, рвано. И все пыталась найти чертов выход!

Шаги стали ближе, быстрее. Как будто бы раздавались отовсюду!

Безвыходность отдалась спокойным дыханием преследуевшего меня мужчины и протяжным "да–а–ай–с" от голосов. Я оказалась в тупике! Страх дополз до висков, холодом пополз по щеке, вернулся на шею…

Обжигающие пальцы стиснули мою кисть.

Я, преодолев ком в горле, заорала, задыхаясь от безысходности, легшей мне на плечи тяжелым грузом.

"Да–ай, да–а–ай… Дай!" – измывался шепот.

Вырваться мне не удалось. Пальцы все сильнее сжимали мою руку, а тяжелое тело придавило меня к стене. Я извивалась, пыталась выгнуться, пыталась…

В другой ладони я до сих держала ту вещь с пола, но он силой отобрал то, что оказалось маркером.

Колпачок со звоном упал на пол…