Твоя на одну ночь - Ева Ройс

– Не стони так сладко, иначе брат может понять не так, – произнес мужчина. – Да и вообще, когда ты так стонешь, мне хочется взять тебя прямо тут, прямо на этом столе… И заставить столь сладко тянуть только мое имя.

Я покраснела, а потом встрепенулась и уточнила:

– А где Ник?

– Принимает душ. Разводы все же остались. Да и дорожная грязь тоже не настолько важна для жизни, чтобы ее следовало оставить на теле, отказавшись от мытья.

Ну, с этим, конечно, не поспоришь. Ненадолго расслабилась, получая удовольствие от движений сильных пальцев на моей шеи, а после со вздохом выпрямилась, сбрасывая чужие руки, и, развернувшись к Харрисону, спросила:

– Думаешь, это те же?

– Очень на то похоже. Надо сообщить Эдену, вдруг поможет расследованию.

– Дело продвигается?

– Сложно сказать. Информацию собирают по крупицам, проверяя все источники, но понятен пока лишь фон картинки. Ее суть все еще остается загадкой, – задумчиво закончил Джеймс и спросил: – Хочешь чаю?

Чаю? Я? Мне сделают чай? Это было настолько непривычно, заботливо и мило, что я чуть снова не расплакалась. Пошатнувшиеся нервы не хотели возвращаться в норму, а потому скакали туда–сюда, словно мяч–попрыгун.

– Да. Очень, – и даже улыбнулась, потому что внутри было так тепло–тепло.

– Отлично! Только подскажи мне, где тут у вас чашки и заварка, – попросил он, наливая воду в чайник и ставя тот кипятиться.

– Верхний левый шкафчик.

– Черный, зеленый?

– А какой лучше успокаивает?

– Который со спиртом. Итак, черный или зеленый?

– Ну, давай все же зеленый. Вот там в правой баночке.

Быстро проделав все требуемые манипуляции, Джеймс залил кипятком чай и поставил передо мной мою чашку, сев на соседний стул.

– У меня к тебе есть один важный вопрос, – начал он.

– Какой? – мгновенно насторожилась.

– Насчет напавших на Ника. Скажи, какого наказания ты для них хочешь? Уголовного или же тихого, но справедливого? Организовать можем и так, и так… Просто последствия будут разными.

Да, этот вопрос был важным. Я и сама толком не понимала, как бы я хотела обойтись. Но… Заглянув вглубь себя, я решила, что не хочу обращаться в полицию. Я хочу мести.

– Справедливого, – твердо и непреклонно ответила, зная, что не пожалею об этом ни сейчас, ни позже.

– Хорошо. Тогда все будет сделано в лучшем виде в ближайшее время, – произнес Харрисон.

Некоторое время мы пили чай, погрузившись каждый в свои мысли, пока мужчина не поинтересовался:

– Сильно перенервничала?

Смогла только кивнуть. Сильно. Слишком сильно. Аж до тошноты.

Заметив, как я мгновенно ссутулилась, а хорошее настроение улетучилось под гнетом воспоминаний, он встал и протянул руки, сказав:

– Иди ко мне.

И я подошла. Подошла, позволяя себя крепко обнять, создав уютный кокон, в котором ты можешь спрятаться от всех проблем, в котором всегда будет так хорошо.

Я слишком давно не получала заботы. Последним, кто меня так обнимал и поддерживал, был папа. После никого не осталось… Ник ввязался в дурную компанию, маме мы были не нужны, а друзья… друзья это не то. Да и я слишком была погружена в семейные проблемы, поэтому мы потеряли связь.

Кажется, я даже забыла, как это – когда тебя обнимают, словно укрыв от всего мира, дав надежную защиту и тем самым сказав: “Я рядом. Я тебе помогу. Мы со всем справимся.”

Да, я скучала по этому чувству. Настолько, что, уже без слез, просто млела, словно кот на коленях, наслаждаясь каждым мигом, проведенным в коконе из крепких рук.

Идиллию и мой личный рай разрушил обычный звонок в дверь.

– Это мама. Ей надо открыть, – произнесла, все еще стоя в объятиях и… и только сейчас замечая, что все это время вдыхала мужской аромат, который воспринимала, будто родной. От этой мысли стало не по себе.