Только между нами - Алайна Салах

«Это Питер», — вспоминаю я извечную присказку Разумеева. В Москве сегодня солнечно — я проверяла прогноз. Всего час перелёта, и такая огромная погодная разница. Под рукавами пиджака неожиданно собираются мурашки, и мне приходится быстро растереть плечи. Зря я отказалась от пледа. Да и от просекко тоже. Волнуюсь? Похоже на то. Комфортное, анатомически подогнанное кресло бизнес-класса сейчас ощущается жёсткой табуреткой, сердце потеряло размеренный ритм. Я не знаю состава участников сегодняшней конференции, но догадываюсь, что компания Голдобина тоже в списке. А если она в списке, то есть вероятность…

— Ваш кофе, — звучит надо мной.

Вместе с чашкой на выдвинутый столик опускается свежая пресса: журнал и газета. Я вдыхаю бодрящий аромат зёрен и раскрываю журнал. Бездумно и быстро листаю его, изредка задерживаясь взглядом на заинтересовавшей рекламе и броских лозунгах, до тех пор пока не натыкаюсь на знакомое лицо. Интервью Романа посвящён целый разворот с присовокупленной по центру фотографией. По привычке всматриваюсь в его черты. За два года они будто сильнее ужесточились, и седина на висках стала заметнее. А в целом он всё тот же.

«Секрет моего успеха в том, что я умею добиваться своего» — гласит заголовок статьи. Браво, Ром. Прочитавшим эту статью наверняка будет о чём поразмыслить.

Пролистав журнал до конца, откладываю его и перехожу к кофе. Кстати, представители «Родинский и партнёры» тоже наверняка будут на конференции. Хотя Романа я вряд ли там встречу. Он и раньше считал, что перерос подобные мероприятия, а сейчас у него и подавно нет на это времени. В прошлом году у него родился сын. Женился он быстро: буквально спустя полгода после нашего развода. Его избранницей стала столичная модель на двадцать лет младше. Пресса называла их красивой парой. Всё-таки есть что-то в этом движении за права женщин.

О свадьбе бывшего мужа мне сообщила мама. Осторожно, будто боясь ранить. А я почему-то очень обрадовалась. Не знаю, как у Романа и Ани… или Тани… сложится в дальнейшем, но искренне желаю им счастья. Несмотря на боль в прошлом, я не испытываю к Роману ни ненависти, ни неприязни. Чёрт знает, почему так получилось, ведь во многих смыслах он повёл себя как полное дерьмо. Наверное, моя вина в измене и кончине нашего брака была сильнее, чем я предполагала. А ещё я благодарна ему за сдержанное слово. Не бывает плохих людей. Бывает череда обстоятельств, вынуждающая нас совершать ошибки.

— Стелла! — Мама с порога кидается мне на шею и оглушительно чмокает ушную раковину. — Как долетела? У тебя новая туалетная вода? Выглядишь замечательно!

— Ты видела меня две недели назад, — смеюсь я и, отстранившись, нарочито повожу носом. — Готовишь что-то? Пахнет вкусно.

— Курицу на скорую руку запекла и салат сделала. Проходи давай, проходи. — Мама тянет меня за руку, будто боится, что я уйду. — Во сколько конференция? Есть ещё время?

— Немного совсем. Но ты не переживай, я завтра к тебе заеду. Сможем часами болтать.

— Тебя в аэропорт-то кто-нибудь отвёз?

— Зачем? Вылет был в пять утра.

— Ну я подумала, может быть, тот партнёр, про которого ты рассказывала… — смущённо бормочет мама, пряча глаза. — Как уж его имя? Денис?

Мама неисправима. В каждый свой визит и каждый наш телефонный разговор она пытается разузнать подробности моей личной жизни. Думает, что делает это аккуратно, но выходит как сейчас.

— Лучше ты расскажи, — улыбаюсь я, оглядывая расставленные на столе чашки и пластиковую коробку с тортом. — Как твой Евгений Борисович поживает?

Мама слегка розовеет, прячет улыбку. Вот уже третий месяц она официально состоит в отношениях. Её мужчине пятьдесят восемь, имеет свой бизнес. Что-то связанное с кондиционерами. Разведён, дети давно выросли, с собственной жилплощадью и машиной, образованный. Старше мамы на два года. В общем, всё как принято.