От первого лица - Михаил Шевелев (2018)

Окончательно страх ушел, конечно, только тогда, в августе, когда, стоя в толпе, я увидел, как набрасывают трос на шею Дзержинскому. «Давай!!!» — орали вокруг, и я вместе со всеми. В этот момент из подземного перехода выбежала тетка в метрополитеновской форме. «Вы чего творите?! — истошно закричала она, и все замерли. — Там же метро мелкого залегания, вы сейчас дыру пробьете, в нем же сколько весу! Туда его валите, на другую сторону!» Толпа начала ржать, и тогда я понял — всё.

Все, сказал я Юльке, стоявшей рядом, это конец, они уже не поднимутся, мы отбоялись. И я тебя люблю, кстати.

Любишь — женись, ответила она, и мне стало не до Дзержинского и всего остального, вокруг творящегося, — даже если бы в тот момент на площади высадились инопланетяне и поинтересовались, что за бардак здесь происходит, я бы не стал отвлекаться, а продолжал ее целовать.

Победу над прошлым и начало новой жизни отмечали широко, до середины сентября не могли остановиться — в гости ходили, у себя принимали, все друг друга зазывали на какие-то бесконечные праздничные пьянки, вспоминали, пережевывали подробности, делились ошеломительными сегодняшними новостями — хотелось длить и длить это ощущение.

В те дни на каком-то застолье неожиданно всплыл Илья, которого потерял из виду года за два до этого. Не нарочно, просто в то лихорадочное время всех куда-то уносило — и разбегались легко, потом так же безмятежно собирались снова.

Я Илюхе обрадовался. Он, конечно, редкостный аферист, но это само по себе не грех, если человек не жлоб и не подлец. Он-то ко мне бросился вообще как к родному, что тоже было приятно. Что ты, спрашиваю, где, как дела-то?

Ого-го, говорит Илюха, тут в два слова не уложишься, а если в одно, то — класс! Я же с восемьдесят восьмого, как кооперативы разрешили, в этом деле. Сначала как все — джинсы, компьютеры, дубло, детское питание… пробовали в нефть зайти и металлы, но там уже все расхватано… ничего, мы свою нишу нашли… теперь, представь, у нас свой банк — лицензия, между прочим, номер шесть — а вот разрешение на валютные операции мы вообще первые в стране получили.

Действительно, говорю, ого-го.

Да ты просто не представляешь, как мы поднялись, там такие перспективы… вообще… такие бюджеты, слушай, ты заходи ко мне, сам на все посмотришь, мы на Веснина сидим, следующий дом после иностранного букинистического — держи визитку.

Обязательно, говорю, зайду — и забыл об этом разговоре.

Вспомнил года через полтора, когда жизнь вдруг в одночасье стала такая, жесткая. Вроде всё и к лучшему — колбасы на каждом углу двадцать сортов, книги любые, покупай — не хочу, ехать можно, куда душа пожелает… все, короче, о чем мечтали. Только вот незадача — не на что.

Одна за другой позакрывались все шараги, где я халтурил на синхронах — Советский комитет защиты мира, Комитет советских женщин, Союз обществ дружбы с зарубежными странами, — все кормушки захлопнулись. И Юлька у себя в газете пашет круглые сутки за гроши, — драйва, конечно, полная запазуха, только колготки новые купить не может.

Тут я и вспомнил про Илью и тот наш разговор на бегу. А чем черт не шутит? Позвоню — хуже не будет.

Отыскал визитку, которую он мне оставил, набрал номер. Торговый дом «Красная горка», чем могу помочь? — сказал звонкий девичий голос. Мне нужен Илья Крайнов, говорю. Минуту, соединяю вас с секретариатом Ильи Ильича. Ого, думаю, сколько понтов — торговый дом, секретариат, целый Илья Ильич.

— Приемная Крайнова, слушаю вас.

— Мне нужен Илья… Ильич.

— Как вас представить?

— Воловик. Владимир… Львович.

— Минуту, Владимир Львович.

— Володька! — слышу знакомый голос. — Ты где?

— Добрый день, говорю, Илья Ильич, может быть, вы меня путаете с кем-то… вот, хотелось бы напомнить о себе…

— Кончай херню молоть! Серьезно — откуда звонишь?

— Из города-героя, откуда же еще.

— Давай приезжай! Хочешь, машину за тобой пришлю?