От первого лица - Михаил Шевелев (2018)

Написал я эту муть. Протягиваю ему. Он прочитал — то, что надо, говорит. Только вы забыли, что я вам еще говорил — про помогать нам, если что. Но и правильно, так даже лучше, мы это сейчас отдельно оформим. Вот вам еще лист, пишите: «Я, такой-то, даю согласие на негласное сотрудничество с органами государственной безопасности», число, дата, и подпись ваша.

Постойте, говорю, Николай Ни… Николай, как-то это звучит… ну…

Да никак это не звучит. Стандартная форма, это же все-таки документ, мне же его предъявлять.

Нет, я так не могу.

Он поскучнел.

Стандартная же форма, говорю вам, других нет, не мы правила придумывали, не нам их и менять. Дура, знаете ли, лекс, как нас на юрфаке учили. Но дело ваше, конечно, можете не подписывать.

Могу?

Естественно. Только надо твердо понимать последствия своих поступков. Вы закон нарушили — я вам пытаюсь помочь. Но и вы могли бы пойти навстречу. В противном случае вы мне выхода не оставляете. Если у меня нет законных оснований, значит, я ваше дело должен вернуть вот этим борцам за социалистическую собственность. Они тоже обязаны действовать по инструкции. Это значит — что?

Что?

Протокол, значит, составят, это раз. Два — письмо по месту вашей учебы и в комсомольскую организацию с полным описанием произошедшего

и просьбой принять меры. Высшие курсы переводчиков — место такое, не мне вам рассказывать, там меры примут быстро. Отчислят без разговоров, никакие показатели ваши не помогут. Но есть и три. Ребятам придется еще и на работу вашему родителю сообщить.

С какой стати?

С такой. Нарушение социалистической законности вы допустили с использованием технического средства — автомобиля, проще говоря. Записанного на кого? Правильно. А отец-то у вас — мало того, что в идеологическом месте работает, но еще и очень уважаемый человек, член бюро. Вы своим поведением, Володя, многих людей хотите поставить в дурацкое положение. И никакого геройства, кстати, в этом нету, одна глупость… Вы, честное слово, самиздата, что ли, начитались? Все вам застенки мерещатся… а мы уже давным-давно совсем не та организация, что вы себе воображаете.

Я сегодня подпишу, а завтра вы…

Понятно, можете не продолжать. Могу дать вам слово офицера, что этого не произойдет. Но вы мне, естественно, не поверите, хотя для меня это кое-что значит, как ни удивительно вам это покажется. Но просто вдумайтесь, Володя — вы нам на что сдались? Какая в вас может быть оперативная, выражаясь профессионально, ценность? Какие анекдоты у вас в курилке на курсах рассказывают — это я вам сам могу сообщить, остроумные, кстати, попадаются. Или кто чем фарцует из ваших приятелей — вы будете неприятно удивлены, откуда я это знаю. Что еще? А ничего. Таких, как вы, у нас в день по несколько штук приходят, инициативники называются, мы от них бегаем, как зайцы, потому что возни с ними много, а проку — ноль. Я вам совершенно искренне объяснил, зачем мне все это нужно, по-честному предложил договориться, а вы…

В конце-то концов, хорошо, представим себе, что сбылись ваши кошмары — попросили мы вас о чем-то. И что? Иголки под ногти вам, что ли, будут загонять? Не понравится — откажетесь, и всех дел. Не верите, сомневаетесь? Может, вам нужно время, чтобы подумать? Или посоветоваться с кем-то? Ради бога, пару дней я могу еще это дело поволынить, но не больше. Хотя, между прочим, я вам такого говорить не должен, а, наоборот, обязан предупредить о неразглашении.

Да, посоветоваться бы, думаю, не помешало. Только с кем?

Ну не с мамой же, у которой скорая через день из-за мерцательной ее аритмии, и мы все с ног сбились в поисках толкового кардиолога. Отец? Тоже не годится. Крику будет много, а результат… все равно маме расскажет, не удержится, а главное — останусь я в этом случае без машины, к гадалке не ходи… Клади, скажет, ключи и техпаспорт, безответственная ты личность… не вариант.