От первого лица - Михаил Шевелев (2018)

Пересижу, думаю, трудные времена, долги отдам, выдохнем с Юлькой немного материально, а потом займусь, наконец, делом, «Гарпа» ирвинговского переведу, как давно хотел, или еще чего покруче.

Не вышло. Началась другая жизнь.

28.02.2018

Он появился, повторила Маша. Через два дня после того, как ты уехал. Мама позвонила, я на работе была, она говорит — не задерживайся сегодня, у нас гость, хочу, чтобы ты тоже была.

Что за гость?

Увидишь. Сюрприз, сюрприз!

Я вечером возвращаюсь — ого! — гость, похоже, не рядовой, мама сервиз кузнецовский вытащила, это только по особым случаям бывает, и платье серое надела. Через полчаса — звонок в дверь. Мама говорит — открой. Я открыла — чуть не упала, честное слово. Как будто ты вернулся, но лет, скажем, через двадцать. Очень похож, правда, одно лицо. Я потом присмотрелась — даже улыбка похожая, и брови вскидывает так же, когда удивляется.

— Владимир?

— Владимир. Владимир Львович. Небедный человек. Букет маме принес такой, ну, не на углу купленный, французского шампанского две

бутылки, торт от «Печерского». И одет так, знаешь, вот неброско, но я же вижу, сколько это стоит.

— Ясно. А чего пришел-то?

— Он маме потом, после того разговора сам, оказывается, позвонил, они предались воспоминаниям, она его и позвала. Но это версия для мамы, как выяснилось.

— А на самом деле?

— Вот теперь слушай. Сидели, болтали, все было очень мило. Он исключительно обаятельный человек и рассказчик просто фантастический, мама, гляжу, тает — я даже, грешным делом, подумала… Он меня расспрашивал — где училась, как работается в институте, какие дальше планы, потом про тебя зашел разговор, случайно… ну, это я думала, что случайно. А мне же только дай, я и рассказываю, раз человеку интересно — вот, на политологии учится в Университете Нью-Йорка, приехал, потому что тема по России, так и познакомились. А как, Владимир Львович вдруг спрашивает, Дэвид ваш относится ко всей этой истории с их выборами — или ему это все безразлично? Просто интересно…

Ничего себе, говорю, безразлично… да он просто на стену от ярости лезет, когда про козла этого крашеного слышит. Нет, конечно, он Клинтон тоже цену знает, сучки этой, его выбор — Сандерс, он у него на кампании даже волонтерил, до помощника начальника штаба дорос, между прочим. И вообще, Дэвид — человек с биографией, его еще на occupywallstreet винтили. И чего это вдруг — мой?

Да видно же, говорит Владимир Львович. Извините, впрочем, если обидел, просто интересно, чем молодежь в мире дышит.

Да-да, говорит мама, мне тоже очень интересно, только мне никто ничего не рассказывает.

Ну, меня понесло немного… шампанское это… а я еще в таком настроении была после того, как ты уехал… Хочешь, спрашиваю, расскажу? Пока не мой, но будет мой — ясно?

Они расхохотались. Я тоже.

Мне, наверное, пора, говорит Владимир Львович, кажется, вам, Марина, надо поговорить с Машей без моего присутствия.

Мама сказала — нет, без чая с тортом вы отсюда, Володя, уйдете только через мой труп. А с этой что разговаривай, что не разговаривай — всё без толку.

А через неделю я выхожу после работы, возле института машина припаркована — здоровенный такой Tahoe черный — стекло опускается, я гляжу — Владимир Львович. Разрешите, говорит, Маша, я вас подвезу.

Я села. Ну, это всё мои фантазии — я думала, может, он про маму хочет со мной поговорить. Но нет. Мы отъехали от института, потом остановились.

Извините, что всё так неожиданно, говорит, но так обстоятельства сложились. Сейчас слушайте меня внимательно и не перебивайте, хорошо? Если возникнут вопросы — потом зададите.

Хорошо, говорю, Владимир Львович, я слушаю.