Подкидыш - Филиппа Грегори (2013)

— Ты что ж, непременно хочешь узнать обо всех грехах и страхах этих крестьян? — Брат Пьетро явно был настроен скептически. — Ничего не упустив?

— Да, обо всех, — очень серьезно ответил Лука. — И это, пожалуй, можно назвать моим проклятием, которое сродни тому, что выпало на долю нашего оборотня. Ему на роду написано быть злобным и диким, а мне — во все вмешиваться и выяснять, где истина, пусть даже самая страшная. Разница между нами лишь в том, что я служу Богу, а он — дьяволу и приговорен к смерти.

Сказав так, Лука снова повернулся к мальчику:

— Хорошо. Тогда я сам сейчас схожу к твоей матери.

Он встал из-за стола и вместе с Пьетро стал спускаться по лестнице; мальчик, все еще пытавшийся слабо возражать и покрасневший до ушей, шел впереди. Выходя из гостиницы, они на крыльце встретились с Изольдой и Ишрак.

— Куда это вы направляетесь? — удивилась Изольда.

— Нам необходимо побеседовать с женой одного здешнего крестьянина, матерью этого вот молодого человека, — сказал Лука. Брат Пьетро молча стоял рядом с равнодушным выражением лица, но все же поглядывал на Луку с явным неодобрением.

— А можно, и мы с вами пойдем? — спросила Изольда. — Мы как раз хотели немного прогуляться.

— Это судебное расследование, а не светская прогулка, — буркнул брат Пьетро.

Но Лука ответил:

— Конечно, почему же нет? — И Изольда пошла с ним рядом.

Маленький пастушок шагал впереди всех, гордо подняв голову, поскольку все обращали на них внимание, но внутренне явно терзался из-за того, что нарушил материнский запрет. Его пес — крупная пастушья собака, все это время лежавшая в тени повозки рядом с гостиницей, — завидев хозяина, насторожил уши и потрусил за ним следом.

От пыльной рыночной площади мальчик свернул за угол и стал подниматься по неширокой каменной лестнице с грубоватыми стесанными ступенями. Лестница вывела их на тропу, которая вилась по склону горы вдоль быстрого ручья, и вскоре они увидели маленький домик; перед ним расстилался прелестный утиный пруд, а чуть дальше, за домом, на утесе сиял на солнце небольшой водопад. Несколько обветшалая кровля из кирпично-красной черепицы; стены, сплетенные из прутьев и обмазанные смесью штукатурки с соломой, когда-то побеленные, но теперь приобретшие цвет буйволовой кожи; окна без стекол, но с широко распахнутыми навстречу полуденным лучам ставнями — все это отнюдь не свидетельствовало о большом достатке. Во дворе, правда, имелись куры и свинья с поросятами в загончике, а в поле за домом паслись две поистине драгоценные коровы и теленок. Когда вся компания уже приближалась к дому по вымощенной булыжником дорожке, дверь домика приоткрылась, и на крыльцо вышла женщина средних лет. Волосы она тщательно забрала под платок, а поверх домотканого платья надела рабочий передник из какой-то дерюги. Увидев богатых незнакомцев, женщина замерла от удивления, но потом, поглядывая то на одного, то на другого, сказала:

— Доброго вам дня, синьоры. Как это ты посмел, Томмазо, привести сюда таких благородных господ? Надеюсь, он вам никаких хлопот не доставил? Могу я предложить вам что-нибудь прохладительное?

— Это тот человек из гостиницы, который сюда оборотня притащил, — чуть слышно сообщил ей Томмазо, мотнув головой в сторону Луки. — Он хотел непременно с тобой повидаться, хоть я и говорил ему, что не надо этого делать.

— Тебе вообще ничего не надо было ему говорить, — заметила мать. — Таким маленьким грязным мальчишкам никогда не следует вступать в разговоры со взрослыми людьми, да еще и значительно выше их по положению. Ступай, принеси из кладовой кувшин самого лучшего пива, и больше чтоб я от тебя ни слова не слышала. Синьоры, не угодно ли вам присесть? — И она указала на скамью, вделанную в низкую каменную ограду перед домом.

Изольда и Ишрак благодарно ей улыбнулись и с удовольствием уселись на скамью, давая отдых ногам.