Подкидыш - Филиппа Грегори (2013)

— К нам сюда редко кто заглядывает, — сказала женщина, — а уж такие знатные синьоры — и вовсе никогда.

Маленький Томмазо притащил два грубо сколоченных трехногих табурета и поставил перед Лукой и братом Пьетро; затем снова метнулся в дом и принес кувшин легкого пива, один стакан и три кружки. Стакан он смущенно предложил Изольде, а всем остальным подал пиво в кружках.

Лука и брат Пьетро уселись, а женщина продолжала стоять перед ними, комкая край своего грубого передника, потом все же решилась и сказала:

— Томмазо — мальчик хороший. Он обычно не лезет, когда его не спрашивают. Прошу прощения, коли он вас чем обидел…

— Нет, нет, он никуда не лез и вел себя вполне вежливо. Он, кстати, очень помог нам, — поспешил успокоить ее Лука.

— К тому же он очень воспитанный мальчик, и это делает честь его родителям, — добавила Изольда.

— Ваш сын вырастет крупным и сильным мужчиной, — сказала Ишрак.

Гордость осветила лицо матери.

— Это правда, он такой, — сказала она. — Я за него каждый день Бога благодарю.

— Но ведь у вас, говорят, еще один мальчик был, старше Томмазо. — Лука, отставив в сторону кружку с пивом, ласково посмотрел на нее. — Это я от Томмазо узнал. Он рассказал нам, что у него старший брат был.

Тень пробежала по широкому миловидному лицу женщины, и на нем вдруг отчетливо проступила многолетняя горькая усталость.

— Был. Да простит меня Господь, я ведь всего на несколько минут его из виду выпустила, и он… — Вспомнив пропавшего сына, она отвернулась, будучи не в силах продолжать разговор.

— А что случилось? — спросила Изольда.

— Потеряла я его. В одно мгновение потеряла, да только весь век себя казнить буду за это мгновение! Мы с ним в лес пошли, а я тогда еще совсем молодая была; присели мы отдохнуть, и я нечаянно задремала. Вот только когда через несколько минут очнулась, его уже не было. Исчез!

— Он в лесу исчез? — уточнил Лука.

Бедная мать подтвердила это безмолвным кивком, а Изольда, мгновенно вскочив со скамьи, обняла женщину, буквально силой усадила ее на свое место и тихо спросила:

— Уж не волки ли его унесли?

— Думаю, что так, — ответила та. — Даже тогда поговаривали, что волки из нашего леса на скот нападают, вот я и пошла ягненка искать, который от матери отбился. Надеялась до темноты его найти. И сынишку с собой взяла… — Она махнула рукой в сторону поля, где паслось небольшое стадо овец. — Овец-то у нас немного, каждое животное на счету. Ходили мы долго, устали, вот я на минуточку и присела. Мой мальчик сразу уснул — ему ведь тогда и четырех лет еще не исполнилось, благослови его Господь. И я с ним на руках прикорнула ненадолго. Глаза открыла, а его и нет…

Изольда, желая утешить и подбодрить бедняжку, ласково положила руку ей на плечо.

— Мы потом его рубашонку нашли, — продолжала женщина, и голос ее дрожал от непролитых слез. — Только это уже через несколько месяцев было. Один деревенский парнишка птичьи гнезда в лесу искал и увидел ее под кустом.

— Была ли на ней кровь? — спросил Лука.

Женщина покачала головой.

— Нет, дожди ее прямо-таки выбелили. Если что и было, так давно смылось. Но я все равно рубашонку эту священнику отнесла, и он отслужил мессу по невинной душе моего сыночка, а мне сказал, что я должна похоронить свою любовь к нему и родить другое дитя. Вот Господь мне Томмазо и послал.

— Жители вашей деревни поймали какое-то животное и утверждают, что это волк-оборотень, — сказал брат Пьетро. — А ты как думаешь: повинна эта тварь в гибели твоего ребенка?

Он, видно, думал, что бедная мать так и взовьется и сразу начнет обвинять оборотня в смерти сына, но она лишь устало на него посмотрела. Казалось, эта мысль не дает ей покоя уже очень давно — слишком давно!