Подкидыш - Филиппа Грегори (2013)

— Да, пожалуй, здешним жителям сейчас понадобятся мои наставления, — рассудил он, поднеся к губам пухлый палец. — Они ожидали, что суд закончится смертным приговором. Они хотели видеть смерть оборотня. Это же неграмотные дикари! Они ждали казни как зрелища и потребуют ее, ибо сила святой церкви в том, что она приговаривает грешников и злодеев к смерти. Мы должны сделать так, чтобы люди воспринимали случившееся как нашу победу над грехом. Ничто так сильно не привлекает людей в лоно церкви, как сожжение ведьм или казнь злодеев.

— Ваше преосвященство, эти люди просто заблудились во тьме собственного смятения! — воскликнул Лука. — Они — ваши агнцы; ведите же их к свету, ваше преосвященство! Объясните им, что здесь произошло чудо! Маленький мальчик заблудился в лесу, был воспитан волками и сам стал похож на волка. Но ведь он — и вы собственными глазами видели это, ваше преосвященство, — узнал свою мать! И она его узнала. Кто станет сомневаться, что все дело было именно в присутствии епископа? Здесь, конечно, живут люди невежественные и боязливые, но вы можете прочесть им такую проповедь, которую они запомнят на всю жизнь. Они никогда не забудут того дня, когда к ним в деревню приехал сам епископ Пескары и сразу же произошло великое чудо!

Епископ поднялся и оправил свою сутану.

— Я произнесу перед ними проповедь прямо из открытого окна столовой, — сказал он. — Я сделаю это без подготовки прямо сейчас, пока они все в сборе. Это будет импровизированная полуночная проповедь. И пусть меня хорошенько освещают факелами. А ты за мной записывай.

— Хорошо, сейчас все будет сделано. — И Лука поспешил дать соответствующие указания Фрейзе. Балкон, на который выходили окна столовой, прямо-таки засиял огнями, и толпа, гудевшая от пережитого напряжения и страха, дружно развернулась в ту сторону. Когда внимание деревенских жителей полностью переключилось на епископа, выглядевшего поистине великолепно в своей пурпурной ризе и высоком головном уборе, Фрейзе, Ишрак, Ральф Фейрли и маленький Томмазо потихоньку отперли единственную дверь, ведущую на арену, и пошли вызволять Сару, которая не выпускала из объятий только что обретенного старшего сына.

— Я хочу забрать его домой, — только и сказала она мужу. — Это он, наш сын Стефано, чудесным образом нам возвращенный.

— Да, это он, — ответил Ральф. Слезы так и текли по его обветренным щекам. — Я тоже его узнал. Как только он сказал: «Мама». Я сразу узнал его голос.

Стефано едва мог идти: похоже, ходить на двух ногах он все-таки успел разучиться, а потому все время спотыкался и прислонялся к матери, пристраивая ей на плечо свою грязную косматую голову.

— А может, его верхом на осла посадить? — предложил Фрейзе.

Со спины ослика на всякий случай сняли корзины с «волчьей отравой»; впрочем, в ослиной гриве запуталось еще немало этой травы, да и спина его вся ею пропахла. Сара усадила мальчика верхом, и он даже не вздрогнул ни от прикосновения к «волчьей отраве», ни от ее сильного запаха. Ишрак, стоявшая в сторонке и молча наблюдавшая за этим, коротко кивнула в знак одобрения.

Фрейзе повел ослика в поводу, и вскоре они, поднявшись по старинной каменной лестнице, вышли из деревни и двинулись по извилистой тропе к ферме. Сара шагала рядом с сыном и ласково ворковала.

— Скоро дома будем, — говорила она. — Вот увидишь, ты сразу свой дом вспомнишь! Твоя кроватка точно такая же, как и была, и простынки уже постелены, и подушечка тебя ждет. И твоя куколка — помнишь ее? — по-прежнему лежит у тебя на подушке. За все эти годы я ничего в твоей комнате не изменила. Она всегда тебя ждала. И я всегда тебя ждала, сынок.

По другую сторону от осла шел Ральф Фейрли и заботливо поддерживал сына, чтобы тот не упал; одна его рука касалась маленькой, дочерна загорелой ноги мальчика, а вторая подпирала покрытую шрамами худенькую спинку. Их сопровождали Ишрак, Изольда и Томмазо, младший брат найденыша; за Томмазо по пятам следовал его верный пес.