Дама в черном - Гастон Леру (1993)

— Ему придется высадиться. Мне нужно спуститься на побережье.

— Что вы собираетесь делать? — почти простонала Матильда.

— Все, что потребуется.

— Я запрещаю вам прикасаться к этому человеку, — слышу я еще раз испуганный голос Матильды, и все смолкает.

Сойдя вниз, я застал Рультабиля одного, сидящего на краю колодца. Я заговорил, но он ничего не ответил, как это иногда с ним случается.

Я двинулся дальше в первый двор и встретил Робера Дарзака.

— Ну что, — взволнованно спросил он, — вы его видели?

— Разумеется, — ответил я.

— А она? Не знаете, она его видела?

— Да, они стояли с Рультабилем, когда это произошло. Какая дерзость!

Робер Дарзак дрожал от гнева. Он рассказал, что, увидев Ларсана, тотчас же, как сумасшедший, бросился к берегу, но прибежал к мысу Гарибальди слишком поздно, и лодка уже исчезла. Дарзак оставил меня и поспешил к Матильде, тревожась за ее состояние. Однако дверь комнаты оказалась запертой, и он почти сразу же вернулся. Его жена желала какое-то время побыть в одиночестве.

— А Рультабиль? — поинтересовался я.

— Я его не видел.

Мы остались у бруствера вдвоем. Чтобы отвлечь беднягу от мрачных мыслей, я задал ему несколько вопросов относительно супругов Ранс, и в конце концов он начал на них отвечать.

Таким образом я узнал, что после процесса в Версале Артур Ранс вернулся в Филадельфию и на одной из вечеринок познакомился с молодой романтичной девушкой, сразу очаровавшей его своей начитанностью, качеством достаточно редким у его прекрасных соотечественниц. Она не имела ничего общего с тем типом расторопных, развязных, независимых и дерзких особ, которые так ценятся в наши дни. Слегка насмешливая и немного меланхоличная, с интригующей бледностью, она напоминала нежных героинь Вальтера Скотта, ее любимого писателя.

Как же получилось, что эта нежная девушка так быстро очаровала Артура Ранса, столь самозабвенно любившего величественную Матильду Станжерсон? Кто разгадает тайны сердца!

Во всяком случае, почувствовав себя влюбленным, он для начала сильно напился и вел себя настолько некорректно, что мисс Эдит громко попросила его больше к ней не обращаться. На следующий день Артур Ранс официально принес ей свои извинения и поклялся ничего больше не пить, кроме воды. Он сдержал эту клятву.

Артур Ранс давно знал дядю мисс Эдит — Старого Боба, как его называли в университете. Этот человек был настолько же известен своими чудачествами и путешествиями, как и открытиями в области палеонтологии. Он был добродушен, как ягненок, но не знал себе равных в охоте на бенгальских тигров. Половину своей профессорской жизни он провел к югу от Рио-Негро у патагонцев в поисках человека третичной эпохи или, по крайней мере, его скелета. Не антропопитека или какого-нибудь другого питекантропа, которые более или менее близки по признакам, а современника колоссальных млекопитающих — более сильного и мощного, чем люди, населяющие сегодня нашу планету.

Обычно он возвращался из своих экспедиций с несколькими ящиками камней и с солидным количеством тазовых и берцовых костей, о которых спорил весь ученый мир, а также с богатейшей коллекцией шкур убитых животных, свидетельствовавшей о том, что знаменитый старик прекрасно владел и более современным оружием, чем каменный топор или лом троглодита.

Тотчас же по возвращении в Филадельфию он активно принимался за дела своей кафедры, корпел день и ночь над манускриптами и дневниками и без перерыва читал лекции, развлекаясь при этом прицельным щелканьем в глаза ближайших студентов стружкой от карандашей, которые он непрерывно подтачивал, но которыми никогда не пользовался. Если цель удавалось поразить, то над пюпитром поднималась убеленная сединой голова, и желающие могли лицезреть под золотой оправой очков довольную улыбку его насмешливых губ.