Все эти подробности позднее поведал мне сам Артур Ранс, ученик Старого Боба, с которым они не виделись много лет, пока молодой ученый не познакомился с Эдит. Я подробно об этом рассказываю, так как нам еще предстоит встретить Старого Боба в Красных скалах.

Быть может, на известном уже нашему читателю вечере, где ей был представлен Артур Ранс, мисс Эдит и не показалась бы ему столь меланхоличной, но накануне она получила о своем любимом дяде весьма печальные вести. Старый Боб в течение четырех лет не покидал Патагонии. В последнем письме он сообщал, что серьезно болен и уж не надеется увидеть ее перед смертью.

Нежной и любящей племяннице не следовало бы, конечно, являться после этого на вечеринку, но мисс Эдит за годы путешествий своего неугомонного дядюшки столько раз получала о нем печальные известия, а он, тем не менее, столько раз возвращался из дальних стран в полном здравии, что печаль не удержала ее дома.

Все же новое письмо, пришедшее через три месяца, заставило ее в одиночку собраться к несчастному старику. Эти три месяца ознаменовались памятными событиями. Мисс Эдит была тронута раскаянием Артура Ранса и его непоколебимым решением утолять жажду исключительно водой. Она узнала также, что дурная привычка к алкоголю явилась у Артура Ранса следствием неразделенной любви, и это показалось ей необычайно романтичным. Поэтому никто не удивился тому, что старый ученик неугомонного Боба решил сопровождать его племянницу в глубины Араукании.

Если помолвка и не была еще официально объявлена, то исключительно с целью дождаться благословения старого ученого.

Мисс Эдит и Артур Ранс встретили несравненного дядюшку в Сен-Луи. Он был в прекрасном настроении и вполне здоров. Артур Ранс, не видевший его много лет, нашел, что профессор значительно помолодел, и лучшего комплимента он не мог бы приготовить. Когда же племянница сообщила ему, что стала невестой Артура Ранса, радость Старого Боба была неописуема. Все трое возвратились в Филадельфию, где и была отпразднована свадьба. Мисс Эдит не знала Франции, и Артур Ранс решил отправиться туда в свадебное путешествие. Молодая семья поселилась в окрестностях Ментоны, но не со стороны Франции, а в Италии — в ста метрах от границы, у Красных скал.

Зазвонил колокол. Вместе с подошедшим Артуром Рансом мы отправились к «Волчице», в низком зале который этим вечером был накрыт стол. Когда мы все собрались, естественно, за исключением Старого Боба, который был в Париже, госпожа Эдит поинтересовалась, не видел ли кто-нибудь из нас у замка маленькую лодку с незнакомцем на борту.

— О, я узнаю, кто это был, — продолжала она, так как никто ей не ответил, — я знаю гребца, он большой друг Старого Боба.

— Вы действительно знаете этого рыбака, сударыня? — спросил Рультабиль.

— Он иногда приходит в замок и продает рыбу. Местные жители дали ему странное прозвище: «Палач моря». Хорошенькое имя, не правда ли?

VII. О предосторожностях, принятых Рультабилем для защиты замка Геркулес на случай вражеской атаки

У Рультабиля даже не хватило любезности поинтересоваться объяснением этого странного прозвища. Казалось, он был погружен в мрачные размышления.

Странный обед! Странный замок! Странные люди!

Томное изящество госпожи Эдит не смогло поднять настроения присутствующих. Здесь были две пары новобрачных, четверо влюбленных, которые должны были бы излучать радость жизни, однако обед вышел на редкость грустным: призрак Ларсана витал над присутствующими.