Мир - Наталья Мар (2019)

Спустя минуту Самина подняла голову и уставилась на дверь. Волна энергии, что поднялась у нее внутри с приходом Чесс, сорвала ее с места, встряхнула, перевернула и привела в чувство. Она разыскала набор для стрижки и укладки.

– Криво, значит, – бормотала девушка, распутывая каштановую дрань. Обрамленное темными прядями, лицо ее казалось еще бледнее. Попытки уложить кончики по одной прямой линии (даже не горизонтальной, уж черт с ней) провалились. Самину всегда стригла Той. Вот уже лет десять точно.

А может, попросить Чесс…

С ножницами в руках биолог вышла из каюты в надежде наладить контакт с бойким пилотом. Не повредит держаться поближе к тому, кто не боится Кайнорта Зверобоя.

В коридоре было темно и пусто, и Самина поежилась. Она послушно торчала в каюте три дня. Теперь, когда пелена скорби начала рассеиваться, девушка взглянула на ряд клинкетов будто впервые. Чесс не оказалось на мостике – до прыжка была еще пара часов, и работал автопилот. Девушка вернулась назад.

«Какая у нее каюта?»

За дверью Бритца снова что-то скреблось. Или кто-то? Чесс думает, капитан голодает, но это не в стиле кровожадного подонка. Он удерживает там шчеру-рабыню, эту самую «ши». Бедняга, ведь даже не смеет кричать о помощи. Самина присела, положила ножницы и поскребла со своей стороны в ответ. Изнутри зашуршало громче. Девушка встала и обернулась. Никого. Судя по отключенному сенсору замка, дверь свободно открывалась снаружи, а изнутри была заперта. Как в ловушке. Но ведь она не собирается заходить, а только…

Легкий толчок, и клинкет отъехал вверх и в сторону. Никого внутри. Самина уже решила, что комната пуста, как вдруг прямо на грудь ей вспорхнула огромная – с собаку величиной – пчела! Девушка с омерзением отбросила тварь, но та зависла в воздухе на мгновение, а потом спикировала на биолога и уцепилась за ее плечо. Самина коротко и глухо вскрикнула, опять стряхнула пчелу – и опять безуспешно. Тогда она ударила плечом об угол клинкета, и тварь наконец упала на пол, рыжим пузом вверх. Биолог отскочила в коридор, но тут со спины напал кто-то еще. Игла – или жало? о господи, жало! – вонзилось ей в ребро, раз, другой, третий… Самина упала. Краем глаза она видела светлые крылья. И не жало, хоботок. Цикада! Насекомое кололо и искало путь между ребер, к легким и к сердцу. Какая страшная выйдет смерть… И вдруг кто-то смел с нее насекомое.

– Глаза береги! – закричала Чесс. Она примчалась с кабелерезом в руках. Цикада снова поднималась в воздух. Она увернулась от инструмента, вцепилась пилоту в волосы, метила иглою хоботка в лицо.

Самина ухватила первое, что попалось под руку. Свои ножницы. Секунду она решала, каковы ее шансы промахнуться по цикаде и проткнуть Чесс затылок.

– Замри! – она занесла руку с лезвиями.

Но ее вдруг перехватили.

– Миаш, нельзя! Назад! – Кайнорт рявкнул так, что качнуло звездолет.

Цикада тотчас упорхнула в каюту. Эзер появился, как черт из коробочки, – в одних брюках, с мокрыми волосами. Спасибо, что не в полотенце. Или не без.

– Не могла бы ты не бить моих детей ничем тяжелым? – ровно попросил Бритц и отнял ножницы. Самина ощупала следы от уколов хоботка. Только неглубокие царапины. Ерунда. Но если бы не Чесс, тварь проткнула бы ей сердце.

– Детей, Кайнорт?! – биолог задыхалась от возмущения. – Да откуда мне было… Детей?!

– Ругаешься, значит, в порядке. Миаш не напал бы, не ударь ты Юфи. Он убьет за сестру.

Пчела вернулась на брюшко и ползла по ноге Кайнорта. Тот приподнял ее коленом и бережно перехватил себе на локоть.

– Не буду разглагольствовать о пользе выполнения моих условий… – он подтолкнул дочь, как сокольничий птицу, и та вспорхнула, чтобы догнать брата. – Чесс, у тебя остался хоть один глаз?

Девушка еще сидела на полу. Кровь сочилась из глубоких царапин на висках и на темени – струйками текла по шее, по груди на живот.

– Оба.