Мир - Наталья Мар (2019)

Она подняла глаза на Бритца. Тот совершил немыслимое для своей расы: поддернув аккуратно брюки, присел рядом с ней и наклонил голову, осматривая раны.

– Жаль. Я надеялся, придется тебя добивать и подыскивать разумного пилота.

Эзер был хорошо сложен, но рельефным мускулам не хватало мягкости. Здоровый жирок скрыл бы вены и жилы, которые придавали ему тощий вид. Чесс успела разглядеть: хвостатые татуировки искусно скрывали под собою десятки шрамов. Она отерла кровь с уголка глаза.

– А мне жаль, что не я первая залезла в твое логово!

– Верю. Ни секунды не сомневался, кто здесь настоящая заноза. – Кайнорт бросил взгляд на Самину, мгновенно поднялся и шагнул за клинкет. Через всю спину у него горела, переливаясь густою тьмой, жуткая тату черной вдовы.

Биолог недоуменно смотрела на Чесс.

– Дети… Они что, не могли превратиться в… детей? Неужели я обидела бы…

– Это фундаментальное заблуждение. Эзеры – они тебе не люди-оборотни. Они насекомые, способные превращаться в людей. Их дети вообще до первой линьки выглядят, как личинки или нимфы. В год они переходят на стадию имаго. Растут, учатся, но превращаться еще не могут. Если не лупить их кабелерезом, то годам к семи они доживут до второй линьки, и вот тогда уж станут похожи на папашу. Хах, если их мать не гулена! Хотя пацан определенно псих. Бритцевы гены. – Чесс отерла засыхающие потеки, кровь наконец унялась, и она встала. – Лучше скажи, как звать тебя. Давай, имею же я право знать, кто переплюнул меня в строптивости.

Опять врасплох. Самина заблеяла что-то в ответ, но Чесс махнула на нее рукой.

– Ладно, полно кудахтать. Покраснела вся. Врать – искусство, это талант надо иметь. А я-то все думала, где я тебя видела… А как жизнь перед глазами стала пролетать, так и вспомнила.

Она развернула экран, где беззвучно шла запись, самая популярная за последнее тысячелетие на Бране: процесс над Эйденом в зале суда. Чесс увеличила ряд зрителей на нижней ложе. Самина узнала себя. Нити дополненной реальности писали имена над каждым гостем и пару слов о них.

– Вот же дерьмо… – выдохнула биолог. Да гори оно, в самом деле, ядерным пламенем. Не шифровалась никогда, нечего было и начинать.

– А ты не такая уж мрачная, когда не воображаешь из себя. – Чесс приятельски хлопнула девушку по спине. – Выдохни, сестренка. Я не выдам. Некому! Знаешь, за что меня посадили?

Самина мотнула головой.

– За госизмену! Я не дружу с полицией, не дружу с советниками. Не люблю и твоего названного папашу… ты уж прости. И уж коли наш растреклятый таракан вдруг ползет против системы, чем я его хуже?

– Да уж.

– Ладно, пойду я помоюсь да вздремну.

Она ушла, опираясь на косяки. Самина приложила ладонь к груди и слушала трепыхание сердца. После избавления от необходимости врать – хотя бы здесь, на корабле, хотя бы в этом недолгом полете – стало легче. И вообще настала пора брать себя в руки. Размазня! Эволюция только и ждет, чтобы выбраковать слабых. А она вот уже несколько дней – жалкая, как хромая газель. У себя в каюте девушка умылась, растерла лицо полотенцем, чувствуя, что этого прилива крови недостаточно. Тогда она со всех сил хлестнула себя по щеке. И застонала: крепкий, честный вышел удар.

– Что ты как сопливая тряпка? – взъелась она на отражение и хлестнула по другой щеке. На этот раз она зарычала. Р-р-р! Все. Она жива. Она потеряла Бена, но пора признать, он сам к этому шел.

– Ты был ни в чем не виноват, но тебя предупреждали, твою мать! – зеркало запотело от ее крика. Бесконечно жаль, но все так. Все так.

Она улетит на Халут и скроется – от всех. И от андроида. Империя опять станет для нее чем-то далеким и неясным, больше не будет касаться ее жизни. Ни единой гранью. А на Халуте, говорят, тепло и много чистых озер.

«Сэм, ты… такая красивая…»

Да что ж такое! Р-р-р!

Удар, и зеркало расцвело трещинами.